Ситуация в розничном банковском кредитовании ухудшается каждый месяц, а российские банкиры видят проблему не в закредитованности населения, а в том, что целые категории граждан принципиально не хотят брать кредиты
«Я не вижу проблем с закредитованностью населения, которыми нас пугают правительство и пресса», – заявила предправления Юниаструм Банк Алла Цытович на банковском форуме Адама Смита в Лондоне. По ее словам, проблема банков в том, что есть целая категория людей, которые не хотят жить в кредит. «Вопрос в том, как их загнать в кредитную кабалу, чтобы они наконец начали брать кредиты», – уточнила она.
Член правления Банка Москвы Владимир Верхошинский обратил внимание на обилие информации о массовых самоубийствах заемщиков в провинции. Однако он считает это спекуляциями, а проблема, на его взгляд, заключается в нежелании государства образовывать население. «Для банков это очень дорого. Если кто-то и должен это делать, то государство и правительство, тогда через 10–20 лет мы увидим других заемщиков», – отметил Верхошинский.
Выступавшие на форуме банкиры посетовали также, что у российских граждан очень короткий горизонт планирования: даже ипотечный кредит, который банк выдает на 20 лет, заемщик гасит за 5–7 лет в среднем. «По розничным кредитам граждане планируют на год-два, а мы заинтересованы в более длинном сроке, например десять лет, или чтобы люди передавали свои долги из поколения в поколения», – сказал старший вице-президент Бинбанка Петр Морсин, сославшись на мировой опыт. Позднее он уточнил РБК, что имел в виду мировой опыт покупки в ипотеку дорогой недвижимости.
Зампред правления Райффайзенбанка Андрей Степаненко отметил, что банкам становится более интересным корпоративный банковский бизнес. «Большие корпорации имеют меньший риск, так как они близки к государству», – говорит он. Перспективы же розничного банковского бизнеса, по его мнению, туманны. «Сейчас 80% российских граждан получают зарплату ниже 60 тыс руб., и в ближайшее время они не станут получать больше», – говорит он. Степаненко говорит, что во время стагнации люди зарабатывают меньше, а значит, у банков меньше клиентов, приносящих деньги.
Ситуация действительно ухудшается каждый месяц. Рост просрочки по розничным кредитам заметно ускорился в этом году, за девять месяцев этого года он составил 43% вместо 40% за весь прошлый год. на 1 октября, по данным ЦБ, объем просрочки граждан перед банками составил 630,4 млрд руб. По данным компании Synovate Comcon, доля граждан, которые имеют несколько кредитов, составляет 21,3%, то есть фактически каждый пятый россиянин платит по двум и более займам.
ну да ... я тоже пришел к такому умозаключению .. но что написать сложно было об этом ... это ж документ йоксель-моксель как никак ... .. если в постанове правителтсва сказано что постанова не распростаняется на работу банков то нах они вообще упомянули о 14.02 тогда? ...
а биллинг какой день считается последним банковским? биллинг когда будет?
Ситуация в розничном банковском кредитовании ухудшается каждый месяц, а российские банкиры видят проблему не в закредитованности населения, а в том, что целые категории граждан принципиально не хотят брать кредиты
«Я не вижу проблем с закредитованностью населения, которыми нас пугают правительство и пресса», – заявила предправления Юниаструм Банк Алла Цытович на банковском форуме Адама Смита в Лондоне. По ее словам, проблема банков в том, что есть целая категория людей, которые не хотят жить в кредит. «Вопрос в том, как их загнать в кредитную кабалу, чтобы они наконец начали брать кредиты», – уточнила она.
Скоро,очень скоро у них будут проблемы другого характера))
Присутствие в Украине российских банков определяется в большей мере не экономическими причинами, а политическими. И если не признать факт войны с Россией, отечественная банковская система может пострадать.
Об этом в комментарии НВ сказал президент Ассоциации украинских банков Александр Сугоняко.
"Если не признать факт войны, это закончится поражением Украины, - говорит он. - Россия будет делать все возможное, чтобы уничтожить Украину финансово, военно и информационно. Если это война - тогда российских банков в Украине быть не должно".
По словам Сугоняко, в свое время украинская власть немало сделала для того, чтобы российские банки присутствовали на территории страны. Количество филиалов и отделений этих банков государство не регулирует - их определяют собственники.
"В случае Сбербанка – это непосредственно правительство РФ, поэтому сколько Путин денег даст, столько здесь и купят помещений для новых отделений", ‒ говорит эксперт.
Пик вхождения российских банков в Украину, по словам Сугоняко, пришелся на правление Виктора Ющенко. При этом в последующие годы, во время кризиса 2008-2009 годов, российские банки пострадали в меньшей мере, чем европейские, поскольку не раздавали так щедро валютные кредиты. В результате российским банкам удалось привлечь очень много украинских клиентов в сегменте бизнеса.
В то же время в сегодняшней ситуации присутствие российских банков в Украине на 70% определяется не столько экономическими причинами, сколько политическими, считает Сугоняко, поэтому едва ли стоит ожидать, что они начнут уходить.
Фонд гарантирования вкладов обнародует информацию, как собственники банков доводили их до банкротства Аудит должен будет выявить реальные причины доведения банка до состояния неплатежеспособности. Оцениваться будут действия собственников финучреждения, его топ-менеджеров и внешние факторы. Полученные отчеты, согласно требованиям МВФ, должны быть публичными.
Никто больше не хочет быть банкиром в Украине. Еще несколько лет назад это было модно, да и скажем прямо — очень прибыльно: толковый казначей мог зарабатывать $8-10 тыс., зампредправления — до $20 тыс., а о баснословных доходах председателей правлений банков слагали легенды. Теперь все резко изменилось. Быть финансистом становится не просто менее выгодно (из-за урезания зарплат) или бесперспективно — в любой момент можно быть расстаться с высокой должностью либо рабочим местом в принципе. Это стало откровенно опасно — легко можно оказаться за решеткой.
Тучи над финансовым сектором начали сгущаться еще в начале года. Люди побежали забирать деньги с депозитов, и достаточно быстро средств перестало хватать. Когда народ вымел со счетов 5-10% своих накоплений, большинство банков еще как-то выкручивалось (и за счет резервов, и за счет вливаний акционеров), но вот, когда истерия достигла апогея — люди забрали 20-30% вложений, большинство финучреждений оказалось на коленях. Ведь из них непросто вытянули все средства, им перестали возвращать долги — пополнять ту самую кубышку, из которой тянули деньги вкладчики. Здесь вам и кредитные невозвраты населения, которое финансисты на свою беду приучили пользоваться кредитными карточками: как только людей начали увольнять или сокращать им зарплаты, они перестали гасить кредиты. И война — громадные кредитные долги у Крыма и Донбасса. Достаточно вспомнить, что на две проблемные области (Донецкую и Луганскую) приходится около 25% всего кредитного портфеля нашей банковской системы, а некоторых финучреждений — до 40%. Если пострадавшие восточные производства платят банку хотя бы по половине займов — это большая удача. Но улыбается она совсем не каждому.
Так что банковская система начала валиться как карточный домик. Поначалу самостоятельно — финучреждения закрывались пустыми, под грохот манифестаций вкладчиков, которым не возвращали депозиты. А затем им начали помогать — включились политические мотивации. НБУ стал закрывать банки за то, что он называл «мойкой денег». Где-то такая «мойка» действительно присутствовала, а где-то финучреждения прикрывались из-за принадлежности к старой власти. «Семейный» — вводим временную администрацию и ставим на ликвидацию.
Вроде бы все понятно — банковская люстрация. Страна воюет не только с внешним врагом, но и прежним режимом. Но тут же появился новый — имперский — апломб. Звонков из Нацбанка начали бояться как огня уже все финансисты (даже те, кто не имеет никакого отношения к «Семье» или России), ведь споры с регулятором нередко заканчивались страшным «тоже там будете». Тяжело всем, так что любой банк найдут, в чем упрекнуть: если не в нарушении сроков выплаты депозитов вкладчикам, то в нарушении экономических нормативов, которые «полетели» у всех финучреждений сразу после падения курса гривни. «Что? Вы не согласны? Что — не можете заставить клиента продать валюту по 12,95 грн./$? Лицензия совсем недорога? Хотите войти в третий десяток прикрытых банков?» Все это звучало в телефонных разговорах председателей банков с НБУ. И завершающий аккорд на совещании в центробанке: «Сидите и не пи…дите».
26 банков с начала года уже попали под временные администрации и ликвидации, и еще не меньше десятка, скорее всего, пойдет «под нож» до конца года. А может и больше. Кто именно? Уже никто не берется предсказывать. Ведь объективные принципы перестали работать: не всех, кто не платит вкладчикам и нарушает нормативы, НБУ закрывает. Некоторым за эти «подвиги» еще и рефинансирование выделяют — спасают: кому-то 3 млрд. грн., а кому-то и 6 млрд. грн. Да и не все из прикрытых финучреждений были уличены в настоящих «смертных грехах». Так что финансисты не могут найти ответа на главный вопрос — по какому принципу спасают? И после каких злоключений спасать еще будут, а после каких — не на что рассчитывать.
Очевидно и понятно лишь одно: разрастается армия безработных финансистов. Не только ТОП-менеджеров, которые за годы высокооплачиваемой работы успели стать мини-олигархами, и обеспечить себе не один год безбедной жизни даже после увольнения. Но и «костюмов» среднего звена с окладами в 8-15 тыс. грн. Все они сейчас на улице, и понимают, что забрать их с этой улицы сегодня некому — банки продолжают закрываться, и потенциальным работодателям они не нужны.
Причем, увольнение — еще не самое страшное, что сейчас может случиться с банкиром. Над многими, а правильнее сказать, над большинством из них сегодня нависла угроза тюремного заключения. Не надуманная и призрачная, которая возникает перед каждым финансистом, как только он впервые прикасается к деньгам клиента, а очень даже реальная. Впервые о ней заговорили после открытия уголовных производств в отношении ТОП-менеджеров некоторых коммерческих банков весной-летом, а всерьез совсем недавно — когда стали арестовывать членов правления Нацбанка. Тех, что назначали еще при предыдущей власти, но в тоже время тех, кого хорошо знают на финансовом рынке. И их, и их поступки, да и собственно суть уголовных обвинений.
Именно это и пугает финансистов: то, за что сейчас пытаются «сажать», делали если не все, то очень многие банкиры. И обычно использовали понятные схемы. Да, многие схемы были на грани фола, но почти никогда не выходили за рамки закона. А теперь вдруг за это начали арестовывать. Страшно. Потому многие высокопоставленные — материально ответственные — начали покидать свои посты. Куда подались? В советники: в каких-то банках это называется просто «советник», а в каких-то — «советник председателя правления». И вроде бы при руководстве и ответственности не несешь. Отличное место, чтобы пересидеть непростые времена. Как долго продлиться финансовая люстрация сегодня никто не знает, говорят, после выборов станет ясно.
Додано: Сер 10 гру, 2014 00:56
