Goldman Sachs: Великий американский пузыренадуватель
+Додати тему
Відповісти на тему
Світова економіка та світова економічна криза, процеси в світовій економіці, а також основні тенденції розвитку. Економіка США, Японії, Німеччини, Китаю - ресурси, роль та перспективи
"В Днепропетровской области судья, в своем кабинете, пытался изнасиловать адвоката. Судья оправдывает свои действия тем, что пытался наказать адвоката за процессуальное нарушение. Это все, что нужно знать о судебной системе Украины", - написал нардеп.
Канал называется: "ПОЛИТИКА тр... ЭКОНОМИКУ" Тройка поет слаженно. Вещи называют своими именами. Но кто их слушает? О конкуренции хорошо поговорили. Плюют против "хозяина".
...Ты в политике рубишь, или как? - Наверное, не на том уровне, чтобы… - Ясно, - перебила Джелла, - тогда погнали от ворот. Рисуем такую схемку…
Она быстро набросала на салфетке несколько квадратиков, кружочков и стрелочек и начала комментировать: - Вот этот кружочек – любой гражданин. Он работает по найму или на свой бизнес, без разницы. Чего-то наживает и чего-то покупает для себя. Кроме жратвы, хаты, тачки он еще покупает общественный порядок. Порядок – это такой же товар, сечешь? - Порядком занимается правительство, - заметил репортер. - Точно! И фишка в том, что оно - естественный монополист. Ведь порядок должен быть один для всех, так? А значит - что? - Значит, правительство должно быть одно, - ляпнул Секар.
Джелла махнула рукой. - Это ясно. Но главное – оно должно продавать то, что гражданину нужно, а не всякую лишнюю фигню, и цена должна быть справедливая, а не заряженная. Врубаешься? - Да. - …А значит, приходим к заявкам, запросу и конкурсу, - продолжала она, - форма избирательной заявки определена в Хартии. Ты избирательные заявки заполнял? - Конечно. - Вот. Заявки граждан усредняются и получается карта общественного запроса. Ничего сверх этого запроса, правительство делать не имеет права. - Ну, это я, положим, знаю, - обижено заметил Секар. - Йо! Дальше – конкурс команд-претендентов. Координаторы - раз, фонды - два, армия - три, полиция - четыре, преторианцы - пять. По каждому из пяти, какая команда обязалась дешевле удовлетворит запрос – с той и заключается генеральный контракт. Команда координаторов - это правительство. Оно имеет право собирать с граждан равные взносы, чтобы в сумме получалась цена всех пяти контрактов. - Это я тоже знаю. - Дальше – суды трех уровней: муниципалитет, округ, конфедерация. По шесть человек, трое непрофессионалов по жребию, трое профессионалов по общественному рейтингу. Над Верховным судом конфедерации - только Великая Хартия, а если кто-то этого не понял – преторианцы вправят ему мозги. Если кто-то снаружи хочет навязать другой порядок – армия должна гасить его безо всяких правил. Въезжаешь, почему? - Потому, что на войне вообще с правилами сложно, - предположил Секар. - Потому, что без правил дешевле, - поправила Джелла, - хотя по жизни ты прав. Какие, на фиг, правила на войне. Вот, вчерне, и вся политика. Йо? - Ну, да. Примерно так я себе и представлял. Ничего особо сложного, правильно? - Верно, Малик. Согласно Хартии, политическая система должна быть такой простой, чтобы ее понимал каждый житель со средним образованием. Иначе жители не смогут осмысленно реализовывать управление страной.
- То есть, - уточнил он, - мы приходим к разнице между правительством и государством? - Вот именно. - А можешь максимально кратко напомнить эту разницу? - Правительство обслуживает людей, а государство управляет ими. - Пожалуй, это слишком кратко.
- То-то же, - Джелла усмехнулась, - ладно, объясняю на пальцах. Когда ты заказываешь уборку дома, тебя интересует, чтобы за определенную плату там навели чистоту и тебе по фигу, кто конкретно это сделает. Теперь прикинь, если ты заказал, кто будет делать, но не определил, что именно делать и почем. Ты вернулся домой и видишь: чистота так себе, зато книги на полках и картинки на стенах другие, чем были, ящик стола вскрыт, часть писем выброшена, а вместо халата в ванной висит пижама в клеточку. Стоимость всех этих художеств включена в счет и внизу приписка: мы решили, что так будет лучше. - Это почему еще? - Это потому, что у тебя похозяйничало государство. Государство – это каста, которая предписывает обществу какие угодно законы и взимает с людей какие угодно подати. Восточная деспотия делает это открыто, а западная демократия это маскирует с помощью выборов, но суть одна и та же. Государство может заставить тебя отчитываться обо всех доходах и платить в бюджет любую долю от них. Государство может навязать тебе такие правила бизнеса, что ты останешься нищим. Государство может оштрафовать тебя и твою подружку за то, что вы пьете вино и спите вместе без специального разрешения. - То есть, государство может делать с людьми вообще что угодно? - Йо! Собирается человек 500 из этой касты, штампуют специальный закон – и все. - Но есть же выборы. Почему не избрать вместо этой касты других людей?
Джелла ответила характерным жестом, хлопнув ладонью левой руки по сгибу локтя правой, после чего пояснила: - У тебя ни черта не выйдет. Каста пронизывает все структуры управления и все каналы массовой информации. Выборы устроены так, что шансы есть только у членов касты. Я лично знаю только один проверенный способ это изменить. - Алюминиевая революция? - Она самая. - То есть, - сказал репортер, - смысл алюминиевой революции был в том, чтобы никто за людей не решал, как для них будет лучше? - Ага. А кто пробует решать - тому расстрел или депортация, смотря по обстоятельствам. - Понял. Кажется, мы добрались до сути дела, а? - Йо, - Джелла энергично кивнула.
- Кстати о пищеварении, - сказал он, - как быть, например, со школьными занятиями? - Ты о чем? - Об уроках биологии человека. В ряде религий это считается неприемлемым.
Джелла презрительно фыркнула. - Бро, этот вопрос разъяснен 8 лет назад в деле Оскар. Согласно Хартии, школа служит, чтобы давать молодежи актуальные навыки и знания о природе, человеке и обществе. Для этого нужно показать свойства человеческого тела. Если в какой-то религии табу на это… - То что делать представителям такой религии? – перебил Секар. - Это - их проблемы. Может, у кого-то таблица умножения считается непристойной. - Но, согласись, это означает религиозную дискриминацию. - Нет. Если у человека в аттестате прочерки, он в худших условиях не из-за религии, а из-за отсутствия знаний. Семья Оскар ссылалась на практику стран, где не преподают то, что считается недопустимым в их религии, но суд разъяснил, что это противоречит Хартии. - Почему? - Потому, - сказала Джелла, - что они требовали не увеличения своих прав, а уменьшения прав остальных школьников. Они хотели не получить что-то себе, а только отнять что-то у других. Заведомо деструктивное требование. Врубаешься?
Секар почесал в затылке. - Не уверен. А можно обратный пример на ту же тему? - Легко. Китайцы и школьные бассейны. Когда мы подписали с Китаем договор о дружбе, в Меганезию приехало полмиллиона семей. Вдруг сюрприз: большинство их детей не умеют плавать, а ведь здесь океан для детей - это… Ну, понимаешь. - Еще бы! – согласился репортер, - ни один школьный пикник без этого не обходится. - Китайцы учредили родительские комитеты и забросали всех жалобами, - продолжала она, - почему на физкультуре не учат плавать? Соблюдайте Хартию! Раньше это никому в голову не приходило, обычно здесь дети учатся плавать раньше, чем ходить, а тут - факт налицо. Плавание - актуальный навык, и школа обязана этому учить. - Выходит, эти бассейны появились из-за китайских иммигрантов? - Выходит, так. - То есть, - резюмировал Секар, - они требовали что-то для себя, и это конструктивно? - Йо!
...Ограничение прав семьи на выбор воспитания детей? - Йо! - сказала она, - если на пальцах: конфликт прав ребенка с правами родителей. Родители хотят воспитать его по таким-то традициям, но тогда он окажется в ж***, потому что современное общество устроено не по традициям. - Это очевидно, - согласился репортер. - Не очень-то. Правозащитный Комитет-48 давил на то, что правительство обязано искать компромисс. А в Хартии сказано, что это, во-первых, не в компетенции правительства, а во-вторых, это вообще не компромиссный вопрос, права ребенка приоритетны. - В Хартии так написано? - Там написано: «Любой человек с момента рождения находится под безусловной защитой правительства, обеспечивающего базисные права каждого жителя страны». - Но у родителей тоже есть права, - заметил Секар, - это ведь их ребенок. - В Хартии сказано: «ни один человек не имеет никаких прав на другого человека, кроме случая принудительных гражданских ограничений и компенсаций». - То есть, ты хочешь сказать, что мой ребенок – это как бы и не мой ребенок? - Твой. Но не в том смысле, как твоя табуретка. Своей табуретке ты вправе отпилить ножку, а своему ребенку… - Бррр… Джелла, ну у тебя и примеры, однако… - Это для доходчивости, - пояснила она, - воспитание в традициях, скажем, пуританства или парсизма – это увечье. Оно объективно лишает человека возможности нормально общаться со сверстниками, получить полноценное образование, участвовать в социально-культурной жизни, найти достойную работу. Дети – не собственность родителей, а люди. Они под защитой правительства. Правительство обязано вмешаться в дела семьи, если это необходимо для защиты прав личности, так говорит Хартия. - Но… - попытался вставить репортер.
Джелла остановила его предостерегающим жестом. - Не перебивай, Малик. Да, правительство действует жестко, зато у нас практически нет насилия в семье. Гуманитарные организации даже подозревали нас в обмане и собирали независимую статистику. Потом признали: да, здесь мы опережаем весь цивилизованный мир с огромным отрывом. Дальше нас заподозрили в чрезмерном давления правительства на семью, но оказалось, что и этого у нас намного меньше, чем в других странах. Наконец, нас обвинили в тотальном подавлении культурных общин. В ответ координатор Накамура опубликовал коммюнике правительства, из которого я зачитаю кусочек.
Она потыкала в свой электронный блокнот: - Ага, это: «Хартия признает субъектом прав только человека. Если какая-то группа людей желает заявить о своих коллективных правах - она создает корпорацию, представляющую лишь тех, кто в нее вступил, и лишь по вопросам, которые он ей делегировал. Этническая или религиозная принадлежность не есть принадлежность к корпорации. Это значит, что никто не может заявлять о правах этноса или религии и выступать от имени всех лиц, к ним принадлежащих. Заявления такого рода будут игнорироваться правительством». Все. Верховный суд признал коммюнике соответствующим Хартии и контракту правительства.
Секар покачал головой: - Вот уж действительно жестко. - Йо! - согласилась Джелла, - но подход себя оправдал. Правительство открыто наплевало на требования, исходящие, якобы, от всех индусов, всех христиан или всех европейцев, и оказалось, что так называемые «все» - это кучка политических аферистов. Их взгляды не разделяются большинством культурной общины. Все здорово упростилось. Взять хотя бы случай с папской энцикликой о евгенике. - Да, сен Влков упоминал об этом.
Джелла кивнула и продолжала: - Потом от иллюзий про «всех» избавилось и большинство индивидов, принадлежащих к культурным общинам. Есть исследования поля мнений. Подростки все чаще говорят об общей меганезийской культуре, в которой есть вклад европейцев и африканцев, китайцев и индусов, всей уймы этносов, культур и религий, которые тут перемешались за 200 лет. - Да, наверное, - согласился Секар, - когда я ляпнул про отдельную культуру аборигенов, младший Влков глянул на меня, как на де***, и обругал на языке утафоа. - А чего ты ждал? - спросила Джелла, - еще скажи, что сонеты Шекспира это отдельная культура британцев. - Ты меня запутала, - сказал он, - то говоришь, что культура у нас не защищена вообще, то наоборот, что она защищена лучше, чем где-либо. - Да какая, ерш ей в дюзы, защита! – взорвалась она, - культура это жизнь общества, она неотделима от общества. Пока общество живо, с культурой ничего не может случиться! Попробуй, тронь культуру - общество тут же снесет тебе башню. - Зачем тогда придумали акты о защите культурных прав? – спросил репортер. - Затем, что некоторые государства недовольны той культурой, которую общество создает и потребляет естественным путем. Ты посмотри, что защищается под видом культуры! Не Гомер, не Шекспир, и даже не Микки Маус. - А действительно, что защищается?
- Вот это правильный вопрос, бро, - одобрила Джелла, - защищается то, что обществу на фиг не нужно, зато нужно типам, которые говорят «за всех». Мы эту проблему решили жестко, а западные политики спасовали перед кучкой аферистов и психически увечным отребьем. Струсили и пытаются выкрутиться через толерантность. Мол, давайте будем делать вид, что не замечаем их психических увечий. Во избежание конфликтов, будем во всем потакать этим ур**. Будем избегать того, что может их обидеть. Неизбежный результат: нормальным людям приходится вести себя так, будто они тоже изувечены. Толерантное общество строится под ур**. Норма объявляется увечьем, а ур** - социальной нормой. Знаешь, бро, в чем причина скандала вокруг «детей троглодитов»? - Не уверен. Скажи лучше сама. - Ладно, скажу. Там, - Джелла махнула рукой на закат, - ур** привыкли, что в гуманном постиндустриальном обществе все под них строятся. Ни один сраный фундаменталист не стал бы так выпендриваться во Вьетнаме. Там марксистская индустриальная технократия, там за это… - она прицелилась указательным пальцем в лоб собеседнику, - пиф-паф и все. А у нас они рассчитывали всех построить под себя. Размечтались… - А при чем тут Комитет-48? - спросил он. - При том. Они напечатали отчет: в Хартии 16 противоречий с актами ООН о семейных и культурных правах, и предложили Генеральной ассамблее проект экономических санкций против Меганезии до ликвидации этих противоречий. Не будь проекта – их не привлекли бы к суду, у нас свобода слова. А тут - публичный призыв к уничтожению Хартии.
spozhivach написав:
Додано: П'ят 05 лют, 2016 12:40
