28.03-1-4: Европе нужен евроремонт. Ч IV

Европе нужен евроремонт. Ч IV

Что касается внешнего спроса, внутриевропейской поддержки в форме политики стимулирования роста цен в более сильных экономиках, вряд ли будет достаточно, в первую очередь, в связи с финансовыми и политическими условиями, преобладающими в Германии. В качестве альтернативы допустимо применение инициативы в стиле Плана Маршалла посредством мобилизации бюджетных ресурсов ЕС и дополнительными займами со стороны Европейского инвестиционного банка с целью финансирования инвестиций в более слабые страны, но данный вариант не получит должной политической поддержки.

Теперь экономические причины требуют европейского единства. Видение Европы отнюдь не идеалистическое: как и в XIX веке, существует угроза жесткой ответной реакции, особенно если окажется, что процесс принесет только боль и страдания.

Действительно, когда современные европейцы пытаются заглянуть в будущее, они видят лишь длительную рецессию и жесткие бюджетные меры. Европа – ни что иное, кроме как сплошное жертвоприношение: жители Северной Европы расплачиваются за проблемы Юга крупными трансфертами, либо южноевропейские государства погашают огромные (а иногда неприемлемо высокие) долги.

Одним из аргументов в пользу европейского единства можно назвать утверждение о том, что усиленная интеграция облегчает финансирование долга, поскольку при этом процентные ставки ниже. В 1990-х гг. снижение стоимости кредитования послужило мощным толчком для правительств стран Южной Европы, решивших присоединиться к монетарному союзу. Однако чтобы попасть в зону, свободную от дефолтов, нужно заплатить довольно высокую цену.

Можно провести еще одну подходящую историческую параллель. При старом режиме Франция неоднократно вменяла своим кредиторам полудефолт посредством снижения процентных ставок и продления сроков погашения задолженности. В 1780-х гг. появился новый консенсус против таких мер. Но тогда невозможность привлечения прибыли вызвала Французскую революцию, где требовалось введение грабительских налогов и сборов с зажиточной элиты.

Альтернатива положениям о европейской интеграции как источнике богатства и процветания зачастую приводится по аналогии с женитьбой. К примеру, в конце 1980-х гг., тогдашний председатель Еврокомиссии Жак Делор, заговоривший о двухскоростной Европе, выдвинул предложение, согласно которому одна или две страны могли заключать «различные типы брачных контрактов».
Изначально аналогия с браком использовалась как сигнал об особых взаимоотношениях между странами Европы, в которые никто не должен вмешиваться, особенно Америка. Как заявил в 1997 году тогдашний Министр финансов Франции Доминик Стросс-Кан, «женатые пары не хотят видеть посторонних в своей спальне».

Однако институт брака могут поджидать опасности (о чем любвеобильный жизнелюб Стросс-Кан знает лучше других).

Прагматики считают, что причина сохранения европейского брака заключается лишь в высокой стоимости развода. Другие расценивают этот брак как фиктивный.

Традиционный брачный обет включает в себя обязательство, связывающее партнеров при любых обстоятельствах: в богатстве и бедности, в болезни и здравии… Даже если после женитьбы финансовое положение партнеров не улучшается, они должны продолжать выполнять данные друг другу обещания.

Так, заключение брака между соседями со скандальным прошлым – не всегда полезная идея. Проблема заключалась в том, что европейцы не понимали, что именно подразумевается под браком и почему они должны хотеть его заключить. Вдохновленные обещаниями материального благополучия и защищенности, они преувеличили свои ожидания от романтической свадебной эйфории.

Текущие дискомфорт и депрессия Европы можно объяснить аналогией с несчастливым браком. По крайней мере, европейцы понимают, что «находятся рядом друг с другом» не только из материальных побуждений. И до тех пор, пока Европа не усвоит этот урок, она продолжит обрекать себя на дальнейшие неудачи и страдания, а это свидетельствует о необходимости ответить на один фундаментальный вопрос: зачем оставаться вместе, особенно во времена, когда все больше европейцев вообще отказываются от брака?