Goldman Sachs: Великий американский пузыренадуватель

Жаль Мыцик исчез.

Он так показательно показывал LMS-су движение украинского общества в сторону Европы.
Правда, при этом постоянно упирал на Янука.
А оно вон как получилось...

Но тем не менее очень хороший пример о роли личности в истории!
Янука нет, а движение осталось (пусть и с загогулинами и долгое).
То есть можно было бы и дальше Мыцику продолжать "подкалывать" любителя мокасин)) и пр.)) насчёт "неумытой".

Может стоит, для начала определиться с целями, а потом искать пути их достижения?

А кто сказал, что я ищу какие-то пути? Или Вы не ко мне с вопросом?

К себе? Я ищу.
З.ы. порядок в голове - это ...
З.з.ы.Если что, то прошу прощения.

Как труд, при всей своей противоестественности, стал для человека краеугольным камнем?

Те, кто считал его противоестественным, остались обезьянами.
Не Вы ли нам рассказывали про негэнтропию?

Тогда почему ИИ зовут искусственным?

Сколько Вы готовы заплатить за счастье?

Оно не продаётся))
Этот товар для себя нужно делать самому.

"Заплатить" - не всегда равно "расстаться с деньгами". Иногда "делать" - равно " платить".

З.ы.

В 1930-х годах здание теоретической науки было сотрясено тео-
ремами К. Гёделя, из которых следовала обескураживающая незавер-
шённость любых эпистемологических построений. Выяснилось, что в
сколь угодно мощной когнитивной модели, задавая вопрос «поче-
му?», мы рано или поздно упрёмся в дно аксиоматики, а чтобы дока-
зать фундаментальные аксиомы, надо строить ещё более мощную мо-
дель, построенную на новых аксиомах, и так далее. Тем самым про-
блема «объективной истины» превратилась в проблему коммуника-
тивной технологии. «Хотя термин “доказательство” является едва ли
не самым главным в математике – писал по этому поводу В.А. Успен-
ский [1982, с.9], – он не имеет точного определения. Понятие доказа-
тельства во всей его полноте принадлежит математике не более чем
психологии: ведь доказательство – это просто рассуждение, убеждаю-
щее нас настолько, что с его помощью мы готовы убеждать других».

Тогда почему ИИ зовут искусственным?

Человечество придумало много виртуальных понятий и образов.

Тогда почему ИИ зовут искусственным?

Человечество придумало много виртуальных понятий и образов.

Человечество и само себя пытается записать в нечто противоестественное (искусственное). Не понятно только на каком основании.

З.ы.

Ещё в 1980-х годах ведущие астрофизики ус-
матривали в существовании человека нечто среднее между «фар-
сом» и «трагедией» (см. §2.1.2.1). Мировоззренческие посылы, ко-
торые четверть века тому назад были бы претенциозной философ-
ской спекуляцией или поэтической аллегорией, сегодня – научные
утверждения, подкреплённые разносторонней доказательной базой
и расчётными процедурами. Антропосфера далеко превосходит по
сложности остальной космос, а жизнь и деятельность людей, их
фантазии, заблуждения и открытия составляют фронтальную зону
развивающейся Метагалактики. Вместе с тем человеческие ценно-
сти, мораль и вся духовная культура являются продуктами косми-
ческой эволюции, и имеются объективные предпосылки к тому,
чтобы дальнейшее развитие интеллекта определило перспективу
Вселенной.

В продолжение разговора о том, кто чем зарабатывает, куда тратит и смысле жизни:

Когда же потребность в смысле жизни переживается острее – в
расслабляющей рутине сытой обыденности или в напряжении
опасности и борьбы? Вероятно, противоречивые оценки отражают
полюса в многомерном континууме жизненных ситуаций, на кото-
рых эта потребность обостряется. Исследования психологов пока-
зывают, что в промежуточных зонах континуального пространства
взрослые носители современной западной культуры склонны вы-
теснять эту проблему в подсознание, а при прямом вопросе нервно
смеются либо отшучиваются и меняют тему разговора. В специ-
ально организованных интервью люди охотнее соглашались обсу-
ждать интимные темы секса, чем вопросы, связанные со смыслом
жизни или счастьем [Freedman 1978]. Р. Баумейстер, опираясь на
эмпирические данные, описал «ценностный разрыв» в миропони-
мании американцев: конкретная деятельность наполнена предмет-
ными значениями и смыслами, но их связь со стратегическими
жизненными целями не прослеживается [Baumeister 1991].

Они уже добились этой стратегической жизненной цели.
Стали державой номер 1. Гегемоном единственным. С большим отрывом от остальных.

Проблема в том, что другой (новой цели) им не обозначили.
Т.е. нет её теперь.

Лет десять назад попадалась статья о депрессии у японцев.
Пока была цель -- строили-строили своё японское чудо -- было счастье (или что-то в этом духе) -- построили и ... разочаровались. Не построенному, а тому, что счастья не стало.

Все несколько не так просто/сложно. Просто не так.

М. Вебер [1990], проанализировав логику протес-
тантского этоса, показал, что последовательные вопросы «для чего?»
с такой же неизбежностью упираются в аксиоматические конвенции
несущей культуры. В итоге сконструировать предельные смыслы, вы-
водящие на безусловную значимость личности, её жизни и деятельно-
сти, становится так же принципиально невозможно, как установить
окончательную «истину». Разум, достигший такого развития, при ко-
тором более не могут удовлетворить мифы и легенды, ориентирован-
ные на сравнительно примитивное («инфантильное») сознание, как
раз и попадает в эволюционную ловушку «ценностного разрыва».

З.ы. О порядке в голове и вне ее

Человек – единственный элемент мироздания, который
обладает свободой не следовать своему дао, свернуть с предначер-
танного пути и тем самым внести беспорядок в ход вещей

Проблема в том, что другой (новой цели) им не обозначили.
Т.е. нет её теперь.

В психологической литературе много споров о том, насколько
эффективно произвольное конструирование жизненных смыслов.
Франкл, возражая экзистенциалистам, доказывал, что сознательно
«изобретённые» цели не устраняют дискомфорт – он уподобил ве-
ру в искусственно изобретённый смысл карабканью по канату, ко-
торый мы сами же подкинули в воздух, – утешительнее верить в то,
что смысл содержится вне нас, а мы его только «открыли». Как
подопытное животное не может понять причину своей боли, так
люди не в силах понять высший смысл страданий.
Ялом считает позицию Франкла «по сути религиозной», осно-
ванной на представлении о существовании Бога (и, добавим, на на-
вязчивом приписывании Богу садистских качеств). Сам он убеж-
дён, что смысловая атрибуция обусловлена стремлением к опреде-
лённости, цельности когнитивной конструкции (гештальта) и
ощущению субъективного контроля. «Даже если открытая челове-
ком смысловая схема содержит представление о его слабости, бес-
помощности или незначительности, она всё же более комфортна,
чем состояние неведения» [Ялом 1999, с.518]. В этом плане и кате-
горический вывод о бессмысленности жизни (ср. приведённое в
начале главы откровение пациента К. Обуховского) способен осла-
бить дисфорию неопределённости.
Но далее, связав проблему истории культуры с медицинской
практикой, американский психолог высказывает, на мой взгляд,
очень спорное суждение: «Убеждённость в том, что жизнь без дос-
тижения цели не полна, – не столько трагический экзистенциаль-
ный факт жизни, сколько западный миф» (с.526). А потому психо-
терапевт должен отвлечь пациента от досужей проблемы бессмыс-
ленности, помочь ему «погрузиться в реку жизни и позволить во-
просу уплыть» (с.541).
При всём уважении к автору сомневаюсь, что такая терапия во
многих случаях даёт долгосрочный эффект – здесь скорее могут
играть роль иррациональные факторы косвенного гипноза: высо-
кий авторитет, личное обаяние психолога или «влюблённость» па-
циента. Сомнение же моё вызвано неубедительностью исходной
посылки, будто потребность в смысле жизни составляет частную
особенность новоевропейской культуры – повторим, историко-
антропологический анализ показывает, что в прежних эпохах она
не отсутствовала, а более или менее успешно удовлетворялась.
Нельзя не признать правоту Франкла и ряда других психологов
(см. [Baumeister 1991]) в том, что принятие бессмысленности бы-
тия, равно как произвольно сконструированные смыслы способны
удовлетворить лишь частично, притом не всегда и не всех. Лично-
сти с акцентуированной диссонансонеустойчивостью – а, как ранее
отмечено, именно из этого беспокойного и несчастного племени
искони вырастали законодатели моды в области мировоззрений –
испытывают настоятельную нужду в невыдуманных и вечных ос-
нованиях смысла. Поскольку же вечность и абсолют долгое время
оставались исключительной епархией религий, люди такого типа
привычно обращаются к культам, ища в них «космическую значи-
мость» индивидуальной жизни [Rothbaum 1988]. Или – впадают в
отчаяние: «То, что все труды веков, вдохновения и просветления
человеческого духа обречены на гибель под обломками разрушен-
ной вселенной, – всё это, если не совсем бесспорно, то почти на-
столько определённо, что никакая философия, отрицающая данное
обстоятельство, не сможет выжить» [Russell 1957, p.107]…

Еще раз. Порядок в голове может быть только в том случае, если не думать. Если же задумался, то то, что происходит в голове, сложно назвать порядком. ИМХО, конечно, и наверняка ошибочное.

Универсальная история делает возможным поиск ценностей и
жизненных целей вне разобщающих человечество идеологий. Что
же касается аксиологической неполноты (см. §2.2.2.2), эта «теоре-
ма» снимается принятием хотя бы одной общезначимой ценности.
Существует ли такая ценность?
Никому пока не удалось однозначно доказать, что жизнь «луч-
ше» смерти.

mortimer
А это в Вашу копилку:

Коль скоро дальнейшая космическая
эволюция, если она в принципе возможна, может быть только
управляемой (см. гл.2.1.2), то для управления ею необходимо соз-
нание, самостоятельно выстраивающее стратегию и тактику.
Хотя Универсальная история возносит разум над расовыми,
национальными и конфессиональными частоколами, выводя его
через планетарную перспективу к космической, нет гарантии, что
такая возможность будет реализована. По-прежнему остаётся от-
крытым наш «второй ключевой вопрос» в обоих его разворотах:
способно ли в принципе сознание вырваться из тотемно-клановых
пут на просторы космически релевантного смыслообразования и
успеет ли сознание землян освоить космические смыслы бытия?
Выскажу ещё одно предположение, которое огорчает, но может
оказаться правдоподобным.
Не исключено, что разум, построенный на «естественном» суб-
страте, хотя и достигает грандиозной свободы за рамками биологи-
ческих возможностей, всё же испытывает ограничения врождённых
потребностно-аффективных программ. Он не способен далеко ото-
рваться от функциональных потребностей и эмоций, регулярно
нуждается в острых переживаниях, а значит, в потрясениях и кон-
фликтах (хотя бы смещённых в виртуальную сферу). Поэтому за
пределами макрогрупповой идентичности стратегические мотива-
ции размываются: нарушение смыслообразующих оснований ак-
тивности рождает фрустрации, а в поиске таких оснований люди
возвращаются к межгрупповым напряжениям. Пацифисты и гума-
нисты черпали мотивационную энергетику в обстановке бушующе-
го насилия (эффект «ока тайфуна» – см. §1.1.1.5). Но здесь мы в
который уже раз вынуждены вернуться к обескураживающему
уроку истории: когда уровень насилия в информационном поле
значительно понижался, скука обращала самых страстных миро-
любцев в проповедников конфликта. Если люди и смогут оконча-
тельно разорвать цепи клановой приверженности, то ещё труднее
будет освободиться от функциональной потребности в острых «от-
рицательных» эмоциях. Дополнительную угрозу могут составить и
неустранимые элементы инфантилизма во «взрослом» мышлении
(в §2.2.1.3 упоминалось об экспериментах российско-британского
психолога Е.В. Субботского, демонстрирующих бессознательную
склонность даже далёких от религии людей к магии). И обнару-
жится, что, в силу глубинных генетических конструкций, неиско-
ренимые свойства природного носителя накладывают ограничение
не только на рост интеллектуальной способности, но также на раз-
витие собственно «гуманистических» качеств разума.

Но

прогресс всегда оказывался не движением «от
худшего к лучшему», а выбором меньшего из зол.