«Быки» покидают Европу. Ч I
Древние греки придумали для российского художника Сурикова сюжет «Похищение Европы». Их потомки подсуетились и дали повод для блокбастера «Спасение Европы», который, помнится, пытались организовать в охваченной перманентным правительственным кризисом Бельгии. Самое время для постбатального полотна «Закат Европы». Без символов рыночного оптимизма и симпатии к континенту, быков.
Собственно, все по древнегреческому мифу: бык, сиречь, Зевс, похитил Европу, хорошо провел с ней время на курортном острове и, подобно, иным смертным мужикам, оставил ее расхлебывать «последствия» курортного романа самостоятельно.
Но прежде материализовался иной греческий миф. Связанный с богом ветром Эолом.
Сказать по-правде, до сих пор нет внятного объяснения, кой черт понес Папандреу на этот референдум, после которого ему впору как известному греческому царю отправиться на берег одноименного моря и булькнуть со скалы в его соленые воды. Не претендуя на переименование Эгейского моря в Понт Папандреосский. Думаю, логического тут ничего и нет. Папандреу перенервничал и переоценил самостоятельность своей обанкротившейся страны внутри Евросоюза. Да еще это унижение в Каннах, где его всю ночь посменно Меркель и Саркози возили лицом по столу…
Референдум был задуман как акция устрашения внутри, а сработал во вне. Вместо того, чтобы выпить касторку, ей измазались с ног до головы.
Как грек, Папандреу должен был знать из мифов: если Эол дает тебе мешок, то не нужно развязывать его раньше времени. А он потянул за веревочку, и мешок открылся. Раньше про выход Греции из евро открыто рассуждали обыватели и безответственные болтуны журналисты, а ответственные политики говорили «плывем вместе дальше», теперь мех был развязан и шумно исторглися ветры на волю.
«Ах так, – сказали северный ветер Меркель и западный ветер Саркози, – если они хотят голосовать, пусть голосуют не о нашей помощи, а о своем пребывании в еврозоне. И, между прочим, процедура выхода из евро не предусмотрена без выхода из Евросоюза. И, кстати говоря, шестой транш нашей помощи в €8 млрд., которым они должны расплатиться с кредиторами по процентам до середины декабря, мы замораживаем, пока они там не разберутся». Бурю воздвигнув, они с кораблями их, громко рыдавших, снова от брега отчизны умчали в открытое море, и, как во времена Одиссея, греки сами были виноваты.
В итоге – впервые в истории не только страна поставила под вопрос свое членство в ЕС, но буквально на следующий день после этого другие страны вполне открыто начали обсуждать вопрос не о приеме, а выходе одного из партнеров, не о расширении – как последние полвека – а о сужении Евросоюза.
Параллельно со всей этой греческой драмой происходит комедия масок в Италии. Берлускони, легко переживший 50 голосований о недоверии, двести с лишним судебных процессов и не поддающееся счету число скандалов, вдруг смиренно обещал уйти в отставку, оставив себе пару недель на завершения процедур по спасению страны от долга.
Думаю, обращаться к итальянской истории нет смысла, но в общих чертах это было похоже на Грецию – хотя Берлускони не объявлял идиотских референдумов: и без них Меркель и другие серьезные политики Севера Европы его терпеть не могут.
Совсем недавно казалось, что ограничение суверенитета стран-членов ЕС сводится к тому, чтобы пускать на свой рынок помидоры строго определенной формы, охранять общие границы, помогать своим крестьянам не кто чем может, а централизованно через Брюссель, и не отклоняться от более-менее общего понимания прав человека.
Теперь Европа пошла дальше. Если Папандреу и Берлускони все-таки уйдут – окажется, что Евросоюз (в лице франко-германского тандема при поддержке других экономически здоровых сил и европейской бюрократии) научился снимать «неправильных» глав правительств. Хотя, судя по истории с новым «временным» греческим премьером, снимать неугодных пока получается лучше, чем ставить.
Главная проблема еврозоны состоит в том, что страны пожертвовали в общую копилку часть своего экономического суверенитета, но с точки зрения финансовых рынков – слишком малую часть. У них единая валюта, и – в теории – общие правила финансовой дисциплины (они, впрочем, плохо выполняются), с другой стороны – 17 суверенных финансовых и налоговых политик, 17 мест, где решают, как и на что тратить эту самую общую валюту. Это противоречие должно было разрешиться или в сторону большей независимости, то есть возвращения к национальным валютам, или большей централизации – чтоб, как в нормальном государстве, – один центробанк, один стабфонд, один райх. Судя по Греции и Италии, дело двинулось в сторону централизации. Европу можно поздравить с триумфом общеевропейской воли.
Однако пока не ладится со спасениями и выходами из долговой петли в Старом Свете. И, подтверждая апокалипсический прогноз безработного ныне экс-министра финансов РФ А.Кудрина, «финансовый кризис перерастает в экономический».
