КНР выбирает путь, учит, предупреждает и делает риски. ЧI
Audio: КНР выбирает путь, учит, предупреждает и делает риски. ЧI Все говорит о том, что КНР будет доминировать в мире уже в текущем столетии. Аргументов для этого вывода предостаточно: быстрый экономический рост страны, ее стратегический потенциал, огромный внутренний рынок, огромные инвестиции в инфраструктуру, образование, научные исследования и разработки, а также массивное наращивание военной мощи. Это означает, что с политической и экономической точки зрения мир вступает в век Восточной и Юго-Восточной Азии.
В этом контексте рискнем предположить, что последствия для мира были бы заметно хуже, случись неудача с подъемом Китая.
Очевидно, будет небезинтересным попытаться определить расклад сил, которые будут определять геополитику, и поинтересоваться ценностями, лежащими в основе осуществления этого доминирования.
Госполитика «четырех модернизаций» (промышленная, сельскохозяйственная, военная и научно-техническая), которая лежит в основе китайского роста начиная с конца 1970-х годов, не смогла дать ответ на этот вопрос, поскольку «пятой модернизации» появления демократии и верховенства закона – в Поднебесной так до сих пор и не произошло.
Действительно, политическая модернизация сталкивается с масштабным противодействием со стороны компартии Китая, которая не заинтересована в сдаче своей монополии на власть. Кроме того, при переходе к плюралистической системе, которая будет направлять, а не подавлять, увеличит риск возникновения политического конфликта, но риск также будет возрастать до тех пор, пока власть однопартийной системы будет продолжаться (и также будет распространяться коррупция, которая его сопровождает).
Идеологически, отказ китайского руководства от соблюдения прав человека, демократии и верховенства закона основан на утверждении, что эти якобы общечеловеческие ценности являются просто «заслонной лошадью» для западных интересов, и поэтому отказ от них следует рассматривать как вопрос самоуважения. Китай больше никогда не подчинится Западу в военном отношении, поэтому он не должен подчиняться ему в отношении каких-либо норм.
В попытках пояснить живучесть коллективистского авторитарного правления надо вернуться к понятию «азиатских ценностей», некогда разработанному в Сингапуре и Малайзии. Впрочем, спустя три десятилетия, его значение остается неясным. Так что остается смириться с тем, что по сути, эта концепция служит оправданием коллективистскому авторитарному правлению, совмещая его с местными традициями, культурой и автономным определением терминов непохожести – то есть отличия от Запада и его ценностей. Таким образом, «азиатские ценности» являются не универсальными нормами, а скорее стратегией самосохранения для политики идентичности.
Учитывая историю западного колониализма в Азии, желание сохранить самобытность является одновременно и законным, и понятным, как и сильная вера во многих азиатских странах – в первую очередь в Китае, что настало время свести старые счеты. Но усилия, направленные на сохранение своей власти, потребность в особой «азиатской» индивидуальности и желание сравнять старые счеты не решат нормативный вопрос, связанный с появлением Китая в качестве доминирующей силы века.
То, как этот вопрос будет решен, является критически важным, поскольку это определяет характер мировой державы и ее обращение с соседними более слабыми странами. Государство становится мировой державой, когда его стратегическое значение и потенциал приобретают мировой охват. И, как правило, такие государства пытаются защитить свои интересы путем установления их господства (гегемонии), что является рецептом опасного конфликта, если в основе этого господства лежит принуждение, а не сотрудничество.
Акклиматизация мира к структуре глобальной гегемонии, – в которой мировые державы гарантируют мировой порядок, пережила холодную войну. Советский Союз не был идеологически против Запада, поскольку коммунизм и социализм были придуманы на Западе, но он был против Запада в политическом плане. И он развалился не только по экономическим причинам, но также и потому, что его внутреннее и внешнее поведение было основано на принуждении, а не на согласии.
И в то же время, экономическая и политическая модель США и Запада, с ее правами человека и открытым обществом, оказалась острым оружием в холодной войне. США устояли не за счет своего военного превосходства, но благодаря своей мягкой власти и тому, что их гегемония была основана не на принуждении (хотя и оно присутствовало в небольшом количестве), а в основном на согласии.
В этом контексте очень важным окажется выбор «китайского пути». Хотя Поднебесная не изменит своей древней и замечательной цивилизации, она обязана своим ренессансом тому, что переняла современную модель западной модернизации – в чем огромная заслуга Дэна Сяопина, который направил страну по ее сегодняшнему пути более чем три десятилетия назад. Но решающий вопрос о политической модернизации остается без ответа.
