Юань – новая надежда форекс или… ЧII
Audio: Юань – новая надежда форекс или… ЧII Может быть, стремительное падение китайского профицита ставит под сомнение справедливость этой расхожей точки зрения? Может быть, Штатам, МВФ и другим игрокам пора перестать давить на Китай и требовать от него перехода к более гибким валютным курсам?..
Короткий ответ «нет».
Экономику Поднебесной по-прежнему терзают огромные дисбалансы, а режим гибкого валютного курса будет выполнять функцию предохранительного клапана и амортизатора. Иными словами, валютным курсам уделяется слишком много внимания, как громоотводу для опасений, связанных с тем, что китайская экономика все глубже интегрируется в мировую экономику.
Полагаю, взаимосвязь между валютным курсом и ценовым преимуществом Китая на мировых рынках сильно преувеличена. Но, в то же время, стоимость валюты не является главной и наиболее насущной макроэкономической проблемой современного Китая.
Гораздо тревожнее выглядит хроническая зависимость страны от инвестиций в качестве катализатора роста экономики. Инвестиции составляют более половины ВВП, что более чем в два раза выше средних мировых значений. Частное потребление не превышает 40% от ВВП, тогда как нормой для экономик на аналогичной стадии развития считается 60%. Неуемные инвестиционные аппетиты Китая связаны с масштабными интервенциями в финансовой системе: мелкие вкладчики получают «сиротские» 1-2% дохода на свои сбережения в экономике, растущей на 10% в год.
Кстати, не исключено, что банки Китая впервые за последние 7 лет могут не выполнить планы по объемам кредитования на фоне сложной мировой экономической обстановки.
Сокращение объемов кредитования в Китае в апреле и мае по сравнению с аналогичным периодом 2011 года означает, что выданные крупнейшими банками страны новые кредиты за 2012 год в целом составят около 7 трлн. юаней ($1,1 трлн.), а не 8-8,5 трлн. юаней, как предполагали власти, сообщил нам информированный источник в банковских кругах.
Значительное сокращение профицита текущего счета в Китае обусловлено четырьмя факторами.
Во-первых, значительно выросла стоимость сырья. В то же время, внешний спрос на китайский экспорт слишком чувствителен к повышению цен, поэтому производители никак не могут переложить все свои возросшие затраты на плечи потребителей.
Второй важный фактор - это снижение темпов роста в развитых экономиках. Это следствие еще не закончившегося финансового кризиса.
В-третьих, реальный валютный курс юаня, взвешенный по торговле (валютный курс с поправкой на разницу в темпах роста инфляции), действительно несколько вырос за последние несколько лет - по данным МВФ на 14% с 2008 года. Инфляция в Китае была выше, чем в среднем у торговых партнеров страны, таким образом, номинальный курс юаня постепенно укреплялся.
И, наконец, Китай пытался сгладить последствия финансового кризиса при помощи инвестиционных стимулов. При этом китайские инвестиции гораздо больше способствуют росту импорта, чем внутреннее потребление, которое продолжает развивать негативную динамику.
Такие страны как Германия и Швейцария выиграли от стремления Китая к вложениям в основные средства. Если не брать во внимание все перечисленные выше факторы, нет ничего удивительного в сокращении профицита текущего счета Китая на фоне мирового финансового кризиса. Китайская экономика продолжает стремительно расти, тогда как развитые страны переживают глубокий спад, поэтому у китайского экспорта нет другого выхода, только снижаться относительно импорта. На самом деле, если смотреть в ретроспективе, то странно, что он не сократился еще сильнее.
Профильные гуру полагают, и не без оснований, что мировая экономика стабилизируется в долгосрочной перспективе. А китайский профицит текущего счета вернет свой прежний вес в мировых дисбалансах (около 0,5% от мирового ВВП). Это лишь подчеркивает нелинейность взаимосвязи между валютным курсом и текущим счетом. Так, например, движение капитала может само по себе оказывать существенное давление на валютные курсы, безотносительно торговли.
В Поднебесной очень мощный контроль над потоками капитала, но его вовсе нельзя назвать непробиваемым. Развитые экономики предлагают весьма скромную доходность, поэтому Китай превратился в привлекательный объект для инвестиций, несмотря на существующую вероятность того, что в Китае тоже рано или поздно начнется спад и финансовый кризис. (Те, кто думает иначе, склонны верить в то, что на этот раз все будет по-другому - традиционная ошибка, повторяющаяся из раза в раз в истории мировых финансовых кризисов).
Для Китая мотивом к переходу на гибкие валютные курсы должна быть их способность выполнять роль стабилизатора в период кризиса - и экономического, и политического, и любого другого. Даже если курс юаня вырастет в ближайшее время, последствия для мировой торговли будут менее значительными, чем хотелось бы Америке, и не такими страшными, как думает Китай. Исследования на тему чувствительности экономики к изменению валютных курсов говорят о том, что американский потребитель почти не заметит никаких перемен. Логика, связывающая валютный курс с текущим счетом, слишком примитивна. Но это не значит, что Китаю не надо переходить к гибким валютным курсам. Такая необходимость есть, просто она обусловлена другими факторами.
