Валюты сегодня: концепция изменилась. Ч I
Audio: Валюты сегодня: концепция изменилась. Ч I Пока пара евро-доллар «барахтается» в «застенках» коридора $1,2800-1,3150, покинуть которые через верхнюю стенку не дают нерешительная Испания и несговорчивая Греция, Америка вошла в сезон корпоративной отчетности, а Поднебесная затаилась в засаде, ожидая подходящего момента в очередной раз заявить о себе негромко, но внушительно, полагаю, у нас есть время поинтересоваться анатомией современного валютного рынка и выяснить как он «дошел до жизни до такой».
Речь, пойдет в первую очередь о радикальной модернизации взглядов на современные валютные стратегии, катализированной нескончаемым финансовым кризисом.
Раньше все было просто и логично: большинство стран стремилось сделать свою валюту сильной, или, во всяком случае, стабильной. В эпоху золотого стандарта и Бреттонвудской системы, правительства прилагали немало сил, для поддержки привязки валютных курсов, даже если для этого приходилось устанавливать процентные ставки, вызывающие спад экономики. И лишь в исключительных экономических обстоятельствах, например, в 1930-х и 1970-х такие меры оказывались слишком болезненными и от привязки приходилось отказываться.
Нынче, в период планетарного финансового кризиса сильные и надежные валюты, похоже, кажутся пережитком. Многие страны, судя по всему, весьма довольны своими падающими в цене валютами. Они помогают их экспортерам завоевывать новые рынки сбыта и ослабляют монетарные условия. Вместо того, чтобы радоваться и гордиться ростом своей валюты, как индикатором доверия рынка к их экономическим стратегиям, они начинают нервничать. Сильная валюта не только может обанкротить экспортеров - а это значит, что дальнейшее снижение ставок не принесет желаемого результата - но и спровоцировать снижение цен на импорт и внутреннюю дефляцию.
Падение доходов - плохая новость в период долгового коллапса.
Так, в начале нынешнего катаклизма трейдеры принялись скупать швейцарский франк, считая его надежной альтернативой евро, висевшему на волоске, и доллару США, который круглосуточно «ксерили» на печатном станке. Но швейцарцам это не понравилось, они занервничали. Напомним, подобные события в конце 1970-х заставили их установить отрицательную процентную ставку: все, желающие открыть счет в банке, должны были платить комиссию. На сей раз Нацбанк Швейцарии пошел дальше. Он пригрозил не пустить франк выше 1,20 в паре с евро, и напечатать для этого столько денег, сколько понадобится.
Натурально подобного рода мероприятия радикально отличаются от попыток поддержать валюту. Чтобы заставить свою валюту расти, банку нужно использовать ограниченные валютные резервы, но чтобы заставить ее падать, достаточно готовности печатать ее в неограниченных количествах.
Когда страна ограничивает своей валюте возможность роста, трейдеры с удвоенным рвением начинают искать новые торговые «возможности и варианты».
Таким образом, смена политики одной страны, непременно отражается на других странах и их стратегиях. Процесс катализируется глобализацией и современными IT-технологиями, значительно ускоряющими денежные трансакции.
У последней программы количественного смягчения Банка Японии, как и у большинства нетрадиционных политических инструментов, применяемых сегодня в мире, есть несколько различных целей. Одна из них – воспрепятствовать нежелательному интересу трейдеров к иене в ответ на смену стратегий других стран, делающую их валюты непривлекательными. При прочих равных, увеличение денежной массы, спровоцированное количественным смягчением, должно снизить цену такой валюты и, следовательно, уронить валютный курс.
Однако эти «прочие» далеко не всегда бывают такими уж равными, и история валютных курсов и нетрадиционной монетарной стратегии последних нескольких лет наглядно нам это показала.
В случае с Японией падение иены в ответ на новый цикл QE нарушило бы давно отработанный сценарий. Япония, начиная с 2001 года, неоднократно проводила иеновые интервенции, пытаясь ослабить свою валюту, но иена сейчас намного сильнее, чем прежде.
Влияние QE на другие валюты также отличается от того, чего от них можно было бы ожидать.
Первый этап QE в США пришелся на конец 2008 года: в то время курс доллара динамично рос. Американская валюта считалась «гаванью безопасности»: инвесторы скупали ее, когда ухудшались прогнозы по мировой экономике. В конце 2008-го и в начале 2009-го, после банкротства Lehman Brothers в сентябре 2008, страх за будущее мировой финансовой системы почти достиг уровня паники. Но как только худшее осталось позади, курс доллара начал снижаться.
