24.02-1:Грядет новый энергетический порядок

Грядет новый энергетический порядок

В последнее десятилетие засвидетельствовано небывалое крушение надежд, возлагаемых на мировую энергетическую систему. После долгого периода изобилия начиная с 2001 года цены на нефть и большую часть энергоносителей резко выросли и стали более неустойчивыми. Легко добываемые местные запасы топлива иссякли, вынуждая крупнейших потребителей зависеть от более длинных и, кажется, слишком непрочных цепочек поставки.

Неприятности касаются далеко не только нефтяной отрасли. Правительства в таких регионах, как Европа, тревожатся по поводу ненадежности поставок природного газа. Индия и ряд других стран в ближайшие десятилетия предположительно будут сильно зависеть от импорта угля. Правительства почти всех крупных стран-потребителей сейчас, как никогда раньше со времен нефтяных кризисов 1970-х годов, испытывают сомнения относительно своей энергетической безопасности. Тем временем крупнейшие поставщики энергии не уверены, достаточно ли устойчив спрос, чтобы оправдать крупные инвестиции в развитие новых мощностей. Производители и потребители не могут положиться друг на друга, договорившись о том, как лучше финансировать более безопасную энергетическую систему и управлять ею.

На горизонте маячит кризис, и его будет трудно разрешить, поскольку он совпадет с двумя радикальными переменами, которые помешают правительствам управлять мировой энергетической системой. Первая - это смена источников потребления. Эра растущего спроса на нефть и другое ископаемое топливо в индустриально развитых странах миновала; в будущем спрос будет в основном расти на новых рынках, в первую очередь в Китае и в Индии. Международное энергетическое агентство (МЭА) прогнозирует, что к 2030 году Китай будет зависеть от импорта потребляемой нефти по меньшей мере на две трети, а Индия - и того больше. Эти страны, особенно Китай, предпочитают обеспечивать безопасность своих поставок энергии, полагаясь не столько на коммерческие интересы - стандартный подход всех крупнейших индустриальных пользователей энергии в последние двадцать лет, сколько на заключение прямых двусторонних сделок о поставках со странами-производителями. Например, энергичный прорыв Китая в Африку, Центральную Азию и другие богатые энергоносителями регионы, который сопровождается льготными межправительственными сделками, является отказом от господствующего рыночного подхода к энергетической безопасности. И поскольку нефть, газ и уголь - глобальные товары, подобные эксклюзивные, непрозрачные отношения затрудняют стабильное функционирование рынков, ставя тем самым под угрозу энергетическую безопасность всех стран.

Другое крупное изменение в мировой энергетической системе - растущая озабоченность относительно влияния, которое использование энергии оказывает на окружающую среду, особенно выбросы двуокиси углерода как побочного продукта сжигания ископаемого топлива при обычных технологиях и главной техногенной причины глобального потепления. Беспокойство в связи с изменением климата - одна из причин, из-за которой основные пакеты мер по стимулированию экономики, принятые с начала глобального финансового кризиса в 2007 году, включают объемную часть, касающуюся «зеленой» энергетики. По некоторым данным, на ее долю приходится до 15% всех мировых финансовых затрат на стимулирование экономики. Есть мнение, что такие меры стимулирования с зеленым оттенком вызовут революцию во имя более экологически чистой и безопасной энергетики.

Перед лицом этих новых реалий международные и национальные институты, созданные в последние три десятилетия, чтобы содействовать укреплению энергетической безопасности, с трудом сохраняют актуальность. Самый важный из них - МЭА - мало продвинулся в том, чтобы привлечь новых больших потребителей энергии к процессу принятия решений. Это значит, что агентство едва справляется даже с одной из своих важнейших функций - быть готовым координировать реакцию государств на энергетические шоки, - поскольку крупная и растущая фракция потребителей нефти остается за его периметром и остерегается рыночных подходов к энергетической безопасности.

Другие институты не в лучшем положении. Европейские страны, зависящие от поставок газа из России, подписали договор и создали организацию, задача которой - укрепить безопасность этих поставок, но практический эффект этих шагов оказался ничтожным. «Большая двадцатка» действовала правильно, заявив на саммите в Питсбурге о сокращении энергетических субсидий. Они поощряют излишнее потребление, что вредит и энергетической безопасности, и окружающей среде, но G20 не имеет плана по реальному осуществлению данной политики, а на повестке дня у нее слишком много вопросов, один важнее другого. Крупные производители нефти из ОПЕК мобилизовались с целью содействия тому, что они называют безопасностью спроса, но картель не имеет рычагов, чтобы повлиять на это.

Точно так же практически неэффективны институты, на которые возложена ответственность за борьбу с новыми экологическими вызовами: Киотский протокол почти не способствовал сокращению выбросов, а споры, которые возникли в Копенгагене на международной конференции по проблеме изменения климата (декабрь 2009-го) вокруг содержания будущего договора, затрудняют инвесторам задачу оправдания крупных капиталовложений, необходимых для более чистых энергетических систем. Несмотря на множество международных институтов, занимающихся проблемами энергетики, в их управлении возникли опасные пробелы.

Традиционное решение - создание очередного большого института, что-то вроде всемирной энергетической организации взамен более эксклюзивной МЭА - не принесет результатов. Вместо этого нужен механизм координации жестких инициатив, направленных на реальное обеспечение энергетической безопасности и защиты окружающей среды. Чтобы быть эффективными, такие меры должны отвечать интересам наиболее важных стран-импортеров и стран-экспортеров, а также совпадать с нуждами частных и государственных компаний, на долю которых приходятся основные инвестиции в энергетическую сферу.

Модель подобных действий зафиксирована в международном экономическом праве. Обремененная слишком большим числом институтов и слишком слабым управлением, мировая экономическая система за последние десятилетия разработала серию ситуативных договоренностей, из которых выросла эффективная система менеджмента. И пусть она пока несовершенна, под ее управлением находится большая часть международной торговли и растущая доля финансов и банковской деятельности. Совет по финансовой стабильности (СФС), занимающийся публикацией оценок адекватности капитализации банков, наиболее яркий пример успеха данной модели. Его так называемые базельские принципы, созданные после азиатского финансового кризиса в конце 1990-х годов, оказались весьма эффективными: многие страны и банки приняли их, исходя из собственных интересов, а именно иметь хорошо управляемые финансовые сектора, которые соответствуют широко признанным критериям.

Было бы целесообразно создать аналогичный совет по энергетической стабильности (СЭС). Таковой поможет правительствам и международным институтам лучше справляться с сегодняшними энергетическими проблемами. Кроме того в его компетенцию вошли бы основные новые потребители энергии, такие как Китай. Совместно с ними совет сосредоточился бы на разработке стандартов для инвестиций, которые отвечали бы их интересам и соответствовали рыночным правилам, уже достаточно давно зарекомендовавшим себя и регулирующим большую часть торговли энергоносителями. Такой совет мог бы также помочь координировать усилия стран с наиболее затратной «зеленой энергетикой». Существует риск, что в отсутствие совершенствования управления, эти «зеленые» программы стимулирующих мер спровоцируют торговые войны и приведут к неоправданной трате огромных денежных средств. Следуя модели экономического права, успех подобных инициатив, несомненно, поможет существующим энергетическим институтам лучше работать, а также содействовать появлению более общих норм управления энергетической безопасностью.

Мы разовьем этот сюжет в дальнейшем, а пока приступим к энергоконкретике. Например новостям от «Газпрома».