13.04-4:

Вдогонку «странному» договору СНВ-3.

Поводом для повторного обращения к теме недавно подписанного СНА и Россией «третьего издания» договора о сокращении стратегических наступательных вооружений стал восторженный телекомментарий одной юной журналисточки с «Интера».
Попытаемся открыть глаза на то, о чем все-таки реально договорились Россия и Америка.

Прежде всего процитируем соседского президента Медведева, который, сам того не подозревая, оказался прав, заявив ставя свой автограф на Договоре что в данном случае нет ни победителей, ни побежденных. Но причина здесь лежит вне плоскости реального разоружения: в ситуации, когда ничего не меняется, никто ни проиграть, ни выиграть не может. Вопреки пафосным заявлениям о кардинальных сокращениях ядерных вооружений на 30%, в действительности ядерные арсеналы если и уменьшатся, то в лучшем случае на 100-200 боеголовок.
Де-факто новый договор фиксирует относительное превосходство США над Россией.
Предел в 700 развернутых стратегических носителей ядерного оружия (межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет на атомных подводных лодках, тяжелых бомбардировщиков) уже сейчас на сотню единиц превышает количество имеющихся российских носителей.

При этом ни у кого нет сомнений, что в ближайшие годы число соседских носителей будет не только не расти, но быстро сокращаться. И не потому, что Москву поразит патологическое стремление к ядерному разоружению, а из-за банального устаревания полученных в наследство с времен от СССР ракет. В этом смысле условия Договора дают возможность США ограничиться «косметическими» сокращениями. Согласно правилам зачета, стратегический бомбардировщик, способный нести до двадцати крылатых ракет, учитывается как одна боеголовка. Более того, из Протокола к договору прямо следует, что американцам дается возможность не уничтожать избыточные носители (сейчас их у США 1189), а переоборудовать их для неких «неядерных целей».
Очевидно, что и по количеству и правилам зачета носителей, и по правилам зачета боеголовок (а в расчет берутся только те, что развернуты на ракетах, остальные можно хранить на складах) российская сторона значительно смягчила свои первоначальные требования.

Но, может быть, в результате нашим соседям удалось выторговать что-нибудь принципиально важное? В качестве такового официоз РФ указывают на зафиксированное в Договоре обязательство не использовать ракеты-перехватчики американской системы ПРО в качестве стратегических ракет. Несколько последних лет российские генералы и политики пугали друг друга и публику страшилкой, собственноручно придуманной.
Дескать, коварные американцы втайне установят на размещенные в Европе ракеты ПРО ядерные боеголовки и тем самым добьются решающего превосходства. Понятно, на такие «нюансы» как то, что ядерная боеголовка по весу и прочим параметрам никак не соответствует устройству для перехвата (а стало быть, необходимо проводить специальные испытания таких ракет, которые никак не сохранишь в секрете), никто внимания не обращал.
Поэтому переговорщики США, переглянувшись, охотно уступили россиянам.

Еще смешнее российские победы в области обмена телеметрией. Как мы сообщали, Путин, превышая полномочия премьера, требовал, чтобы американцы в обмен на данные пусков ракет передавали бы данные об испытаниях перехватчиков системы ПРО. А Медведев в Праге имел право шутить, что стал за время переговоров экспертом в области телеметрии. Что же стало результатом этих титанических усилий? По взаимному согласию сторон на паритетной основе осуществляется обмен телеметрической информацией о пусках МБР и БРПЛ. Стороны согласуют объем обмена такой информацией, написано в Договоре. То есть пока параметры не установлены, договариваться будут потом. Может быть, договорятся. Но пока гора родила мышь.
Ничего не получилось и с «юридически обязывающей» фиксацией взаимосвязи между СЕВ и системой стратегической ПРО. Ясно, что упоминание такой взаимосвязи в преамбуле Договора никак не может ограничить американские планы развертывания ПРО. И как раз поэтому при подписании Договора российские представители выступили с односторонним заявлением угрожающего тона. Мол, если американская ПРО будет нам угрожать, Москва оставляет за собой право выйти из Договора.
Строго говоря, при чтении документа возникает впечатление, что главной задачей переговорщиков было не добиться сокращения ядерного оружия при сохранении паритета, а замаскировать каким-то образом ничтожность собственных усилий. Именно поэтому все «скользкие» моменты о правилах зачета носителей и боеголовок, о возможности и правилах перевода тяжелых бомбардировщиков в «неядерный статус» содержатся не в самом Договоре, а в Протоколе к нему.

Сравнение последнего Договора с его предшественником обнаруживает цену обвинений в адрес СНВ-1, который некоторые считали неравноправным. Подозреваю, что тот договор был последним российско-американским соглашением, где содержалась хотя бы попытка сохранить взаимный паритет на основе относительного равенства ядерных вооружений.

Нынешний контракт по духу куда ближе к Договору об СНП от 2002 года. Трехстраничной бумажке, в которой американцы обещали синхронизировать одностороннее сокращение своих ядерных арсеналов со стремительным уменьшением российских «по старости».

Впрочем, все гораздо проще: ни тогда, ни теперь никакой опасности из этого не проистекало. По той причине, что паритет ныне не устанавливается на принципах равенства. Неважно, что Россия может уничтожить Штаты два раза, а они наших соседей — четыре. Думаю, у президентов(российского и американского) хватит ума не проверять на практике, удастся или нет уничтожить все ракеты противника первым ударом.

Остается загадкой почему же тогда столько внимания к СНВ? Думаю, «вдруг» в Вашингтоне решили, что лучше всего начать перезагрузку отношений двух стран с договора в ядерной сфере, где Россия более или менее равна США. Это, мол, создаст комфортные условия для восстановления взаимного доверия. При этом не учли, однако, что логика такого договора, как ни крути, это логика взаимного ядерного сдерживания, способности уничтожить друг друга. Поэтому дискуссии вокруг СНВ так напоминали пародию на эпоху «холодной войны».

Подозреваю, что в скором времени мы увидим вторую часть этого «Марлезонского балета». Договор необходимо ратифицировать в Сенате США, есть сильные ему оппоненты. Медведев потребовал синхронизировать процесс ратификации. Сделать это можно было бы, устроив серьезный разбор Договора в Думе (или, по крайней мере, инсценировав его). Так что, мы еще имеем шансы понаблюдать за этим цирком, обсуждением и ратификацией "Договора ни о чем".