Если экономика тормозит, надо что-то делать ЧII
А тем временем профильные гуру рекомендуют готовиться к финансовым кризисам, которые произойдут неизвестно когда и по неизвестной причине. Подчеркивая при этом, что хуже всего у людей получается прогнозировать и регулировать финансовые институты.
Экономика понемногу восстанавливается после финансового кризиса и глубокой рецессии 2008–2009 гг. Но перед нами все еще стоит важный вопрос: что власти могут сделать, чтобы избежать повторения подобных событий?
Может быть, начать лучше всего с признания того, что сделать нам не под силу. Если последние события чему-нибудь и научили экономистов с политиками – так это необходимости смирения.
Одна из вещей, которые получаются у нас хуже всего – это прогнозировать экономическую динамику. Нынешний кризис и рецессия застали большинство экономистов врасплох. В этом нет ничего нового. Мы никогда не отличались умением предсказывать будущее. Но пока новости были благоприятными, отсутствие провидческого дара нам прощалось.
Критики говорят, что ФРС должна была предвидеть схлопывание пузыря на рынке жилья и его финансовые последствия. Те немногие, кто сам дал правильный прогноз, наслаждаются новоприобретенной славой.
И все же в любое время существует множество прогнозов с большим диапазоном предсказаний. Постфактум выясняется, что некоторые из экспертов были правы, но большинство ошибалось. Чиновники из ФРС заранее не знают, кому посчастливится угадать. Поэтому лучшее решение – положиться на консенсус-прогноз и быть готовым к неизбежным сюрпризам.
Еще одна вещь из тех, что даются нам не слишком хорошо, – это регулирование финансовых институтов.
О необходимости реформировать регулирование Fannie Mae и Freddie Mac заговорили еще в далеких 2003–2005 гг. Авторы не знали, когда и как могут рухнуть эти ипотечные госагентства. Но, судя по всему, понимали, что они создают неоправданные риски для экономики и налогоплательщиков.
О такой проблеме проводились консультации с экономистами из команды Клинтона. С авторами предложений о реформе будущих «покойников» советовался «Великий и Ужасный» Алан Гринспен, тогда возглавлявший ФРС.
Почему же ничего не было сделано? Неустойчивость финансовой системы заботила многих конгрессменов меньше, чем повышение доступности жилья для населения. К тому же, лоббисты из ипотечных компаний заверили Конгресс, что серьезных проблем нет. А из-за сложной структуры этих институтов законодателям было трудно оценить чудовищный масштаб рисков.
Мы педалируем эту тему не потому, что Fannie Mae и Freddie Mac были основной причиной финансового кризиса, – они оказались лишь одним из элементов. Просто это показывает проблему, с которой мир столкнется в более крупном масштабе, реформируя систему финансового надзора.
Конечно, мы должны стремиться к более совершенному финансовому регулированию. Особенно в отношении институтов, депозиты которых застрахованы государством. Большая прозрачность и более точная оценка рисков – превосходные цели. Одним из шагов в правильном направлении могло бы стать повышение требований к капиталу.
Много говорилось и об ограничении использования финансовых деривативов. К сожалению, разработать хорошие правила нелегко. Деривативы, как огонь, могут довести до беды, если обращаться с ними неосторожно – но их можно использовать и во благо.
Что бы мы ни делали, не стоит поддаваться чрезмерному оптимизму, ожидая слишком многого от усовершенствованной системы надзора. Финансовая система неоднородна и невероятно сложна. По численности и уровню зарплаты госрегуляторы всегда будут уступать тем, в чьих интересах – обойти регулятивные требования. Часто внимание законодателей будут отвлекать другие приоритеты. Было бы трагической ошибкой полагать, что правительство когда-либо сможет стать надежным регулятором.
Что же нам остается? Надо понимать, что будут новые финансовые кризисы. Они наступят неизвестно когда и неизвестно по какой причине, но нужно вооружиться наилучшими инструментами для борьбы с их последствиями.
В Вашингтоне много внимания уделялось расширению полномочий правительства – для того, чтобы власти могли вмешаться, когда финансовый институт оказывается на грани банкротства. И решить проблему до того, как он создаст угрозу для всей финансовой системы.
Это не лишено смысла, но создает и некоторые дополнительные риски. Если федеральные власти будут отвечать за проблемные институты, кредиторы могут решить, что эти институты надежнее, чем есть на самом деле. Когда возникнут проблемы, регуляторам, скорее всего, будет сложно не воспользоваться деньгами налогоплательщиков. В результате, вся финансовая система может, по сути, превратиться в группу финансируемых государством институтов, как Fannie Mae и Freddie Mac до их национализации в сентябре 2008 г.
Еще одна идея Алана Гринспена, изложенная в его докладе «Кризис», заключается в том, чтобы обязать финансовые компании составлять «прижизненные завещания». В них было бы описано, как ликвидировать компанию в случае резкого ухудшения ее баланса. Сложно сказать, сработает ли это. Как и в случае настоящих завещаний, когда придет время, «ближайшие родственники» могут оспорить условия документа. Это затормозит процесс ликвидации проблемной финансовой компании и почти лишит данную меру смысла.
Но более всего интересно предложение Луиджи Зингалеса, потребовать от банков (а возможно, и более широкого круга финансовых институтов) размещать «условные» долговые обязательства. Эти бумаги будут конвертироваться в акции, если регулятор решит, что у компании-эмитента недостаточно капитала. Размещение такого долга было бы одной из форм заранее спланированной рекапитализации на случай финансового кризиса. При этом вливания капитала будут проводиться за счет частных инвесторов, а не налогоплательщиков. Можно считать это антикризисным страхованием.
Банкиры могут воспротивиться этому предложению, поскольку из-за этого их операционные издержки возрастут. Покупатели конвертируемых облигаций должны получить компенсацию за предоставление такой страховки.
Но благодаря «условному» долгу у банкиров появится стимул снижать риски, – скажем, сокращая долю заемных средств. Чем надежнее будут финансовые институты, тем меньше вероятность, что им придется, выполняя условия размещения этих облигаций, конвертировать их в акции. И тем меньше банкам придется платить за обслуживание такого долга.
Несколько лет назад многие считали, что масштабные финансовые кризисы – дело прошлого. Теперь мы знаем, что это не так. Несмотря на все наши усилия, мы, скорее всего, не избежим новых финансовых кризисов. Оправившись от нынешнего, мы должны готовиться к следующему.
