У «американца» дрожат коленки? Ч III
Есть еще один момент, который позиционировался как шутка, но он совсем не смешной: в своей речи в Джексон-Хоуле Бернанки предположил, что в ситуации, когда инфляционные ожидания слишком низкие, если доверие общественности к ФРС снизится, в результате мы может получить рост инфляционных ожиданий, а это хорошо. С тех пор мы слышали, как целый ряд представителей ФРС высказывался в пользу политики количественного смягчения. Раньше политика Центробанка вершилась на заседаниях FOMC, сегодня кажется, что любой угол годится для того, чтобы сказать людям, что рынку следует закладывать в цены рост инфляционных ожиданий. Вторая цель подобного коммуникационного ажиотажа может быть подавление несогласных внутри ФРС.
Мы полагаем, что Федрезерв знает, что политика количественного смягчения может оказаться не такой уж эффективной. Мы думаем, что риски этой политики могут перевесить выгоды, но мы не думаем, что ФРС считает, что выгоды будут слишком велики.
Проблемы, с которыми американцы сталкиваются, должны решаться при помощи политики, но не монетарной. Домовладельцам нужно позволить сократить объем выплат по ипотечному кредитованию; должна быть такая политика налогов и расходов, которая была бы рациональной и стимулировала инвестиции. Забрасывание проблем деньгами их только усугубляет.
Но если ФРС осознает, что количественное смягчение может не оказаться верным решением, почему она упорствует? Просто чтобы напечатать еще один триллион и надеяться, что он что-нибудь стимулирует? Беспокойство по поводу инфляционных последствий далее? Нет.
Мы полагаем, что у Бернанки совсем другая цель: намеренно снизить курс доллара США. Когда ФРС печатает доллары для покупки облигаций, происходят две вещи:
- При прочих равных условиях запасы долларов США увеличиваются, что обесценивает валюту против соперников;
- Гособлигации намеренно переоцениваются, что делает их менее привлекательными для рациональных покупателей. Рациональные покупатели, местные или зарубежные, будут искать активы, которыми меньше манипулируют.
Бернанки, в отличие от своих предшественников, пытается обсуждать валютный курс. Есть два аспекта, о которых он откровенно говорит:
- Выступая перед Конгрессом, Бернанки отметил, что страны, которые отошли от золотого стандарта во время Великой Депрессии, восстановились быстрее, чем те, кто придерживался его дольше. Это перекликается с обсуждениями экономистов, касающимися идеи разрушения покупательной способности в пользу занятости. В задачи ФРС не входит намеренное разрушение покупательной способности, но девальвация валюты это инструмент, который используют Центробанки для стимулирования экономического роста.
- Бернанки не раз говорил, что падение доллара не обязательно повлечет за собой рост инфляции. В качестве примера он указывает на прошедшие десятилетия, когда слабый доллар не всегда означал рост инфляционного давления.
Если соединить эти два высказывания и действия ФРС, кажется понятным, что Бернанки, возможно, не просто заинтересован в снижении доллара США, но и активно над этим работает. К сожалению и здесь выгоды могут оказаться иллюзорными, а риски — существенными:
- Слабому доллару, возможно, не удастся стимулировать рост так, как предполагается. В краткосрочном периоде доходы американских экспортеров могут выиграть. К сожалению, развитая экономика просто не может конкурировать в цене с развивающимися; увидеть, что американский экспорт проник во Вьетнам, не проще, чем увидеть, как свинья пролетела мимо моего окна. Напротив, сильная валюта помогает экономике приспосабливаться к товарам и услугам с высокой добавленной стоимостью с помощью более высокой покупательной способности. А если проводить политику слабого доллара, то этой помощи не будет, что скажется на долгосрочной конкурентоспособности.
- Слабый доллар может в самом деле вызвать рост инфляционного давления. У внешних экспортеров в США будет причина включить в цены рост издержек на производство. Однако маржинальная прибыль в Азии часто очень небольшая. Китайские политики не раз указывали на это в качестве причины нежелания быстро повышать курс юаня. Тем не менее, если на них надавят, Китай и азиатские экспортеры будут вынуждены учитывать в ценах издержки (менее конкурентоспособные экспортеры могут вообще уйти с рынка). Мы это видели весной 2008-го: в то время не только цена на нефть выросла выше $100 за баррель — в Нью-Йорке рассказывали истории о том, как владельцы химчисток должны были вдвое переплачивать за простые вещи, такие как вешалки. Причина: нет местного производителя, который бы сдерживал рост цен. У азиатских экспортеров может быть больше возможностей повышать цены, чем Федрезерв может себе представить.
Потому что мы полагаем, что Бернанки считает доллар США инструментом монетарной политики, мы были намного оптимистичнее в отношении евро, чем другие. Многие верят в то, что экономический рост — это основная составляющая сильной валюты, однако, наш анализ показывает, что это обычно прилагается к странам с дефицитом баланса текущих операций, таким как США. Иностранцы более охотно инвестируют в США, когда есть перспективы экономического роста, и тем самым они помогают финансировать дефицит. Напротив, страна, которая финансирует дефицит своими средствами, не обязательно нуждается в экономическом росте для поддержания высокого курса валюты. Япония может служить хорошим примером. Аналогично, в еврозоне дефицит баланса текущих операций не очень высок, так что в этом регионе может быть низкий экономический рост на фоне сильной валюты только потому, что ЕЦБ ведет себя сдержаннее, печатает меньше денег, чем ФРС. Что касается финансовой стороны, меры экономии могут также способствовать росту в валюты в ситуации небольшого дефицита баланса текущих операций.
