Урок истории для Поднебесной
Континент с его интригами и двуличием надоел. Перенесемся в более экзотичные страны. Например, АТР, в Китай и Корею.
Прошлое не является безошибочным ориентиром для будущего, но то, как протекало развитие стран Восточной Азии, свидетельствует о том, что Китаю следует подготовиться к ощутимому замедлению экономического роста в ближайшие годы. И этот самый урок истории должен заставить Пекин молиться, чтобы Поднебесная последовала по пятам резонирующей Южной Кореи, а не стагнирующей Японии.
Саммит «большой двадцатки», который прошел на выходных в Корее, был нацелен на обеспечение безопасности долгосрочного экономического роста и валютной стабильности. Обилие озерных курортов в месте недавней встречи министров финансов G20 демонстрирует живую иллюстрацию того, как Южной Корее удалось избежать так называемой ловушки среднего дохода и продолжить приближать свой уровень жизни к уровню развитых экономик.
В течение нескольких десятилетий многие страны Латинской Америки и Ближнего Востока не могли справиться с этой задачей. В качестве яркого примера тому можно назвать Филиппины в Азии.
«Многие государства переходят от низких доходов к средним, но мало кому удается совершить второй рывок к высоким доходам. Они как будто застряли в ловушке, где расходы растут, и при этом утрачивается конкурентоспособность», — отметил Ардо Ханссон, экономист Всемирного банка в Пекине.
Но в Южной Корее дела обстоят по-иному. В 1953 году, когда закончилась война, юг был беднее, чем север. Однако к 1997 году, ВВП на душу населения достиг 57% от среднего значения стран ОЭСР. В 1997/98 гг. финансовый спад отбросил назад многие азиатские страны со средним доходом. В Таиланде, Малайзии и на Филиппинах инвестиции, необходимые для поддержания роста в среднесрочной перспективе, до сих пор не восстановились до докризисных уровней. Однако Южная Корея, оказавшаяся в 1997 году на грани дефолта, собрала волю в кулак и снова последовала вперед уверенным маршем.
Основной причиной томe явилось то, что Сеул принялся за далеко идущие рыночные реформы. В частности, правительство понизило влиятельность чобола (объединений нескольких групп корейских корпораций), перекинувшись на конгломераты с крупными долгами, чья связь с государством создала впечатление того, что они являлись слишком большими, чтобы обанкротиться. Но на самом деле многих из них все же постигла судьба банкрота на фоне того, что правительство ввело больше конкуренции в экономику, либерализовало импорт и ослабило государственный контроль над финансовым сектором, служивший принудительным источником финансирования чобола.
«Они действительно изменили правила игры для крупных корпораций. Стало ясно, что крупных размеров и тесной связи с правительством недостаточно для того, чтобы выжить», — подчеркнул экономист ОЭСР Рэндалл Джонс.
После кризиса экономический рост более чем в два раза превышал норму по ОЭСР, вследствие чего к 2008 году ВВП в расчете на душу населения подскочил до 83% от среднего значения стран, входящих в состав организации.
«Корея добилась успеха благодаря тому, что ей удалось сделать за последнее десятилетие, а именно, провести целый ряд реформ, открывшим экономике второе дыхание», — добавил экономист.
Уроки для Пекина лежат на поверхности. Чобол можно сравнить с государственными предприятиями Китая, которые, как правило, получают преимущество от удобного монопольного права льготного финансирования со стороны государственных банков, которые сами «нежатся» в руках правительства. Пекину следует сделать акцент на эффективности инвестирования, а не его масштабах. Нужно всячески способствовать развитию инноваций и помогать более продуктивным частным компаниям проникать в такие сектора экономики, как финансы и логистика.
Отдельный урок, который преподнесла Южная Корея, заключается в том, что инвестирование в человеческий капитал очень важно для избегания «ловушки среднего дохода».
«50 лет назад Корея уже обладала высоким уровнем образования. Чтобы сделать рывок нужно обладать широким доступом к высокому качеству образования», — подчеркнул Ханссон.
Если Поднебесная последует примеру Южной Кореи, это поможет Китаю улучшить структуру своей экономики и получить преимущество от замедления моментума экономического роста, которое, как показывает история, уже маячит над горизонтом Пекина.
Как показали данные, собранные, пожалуй, самым известным из ныне здравствующих экономических историков Ангусом Мэдисоном, за последнее столетие около 40 экономик достигло ВВП на душу населения в размере $7,000. Согласно подсчетам аналитиков Morgan Stanley, Япония и Южная Корея достигли отметки $7,000 в 1969 и 1988 гг. соответственно, при этом в течение следующего десятилетия их годовой прирост ВВП замедлился до 4,1% и 2,4%. На сегодняшний день ВВП на душу населения в Китае составляет менее $4,000 по рыночному валютному курсу.
«Если история все же является ориентиром, и закон притяжения действует на Китай, экономике Поднебесной грозит замедление темпов роста», — сообщил в своем недавнем отчете Morgan Stanley. Аналитикb банка прогнозируют, что с 2010 по 2020 гг. средний прирост ВВП страны будет составлять около 8,0% против +10,3% за период с 2000 по 2009 гг.
Экономика замедлится, но будет более сбалансированной. В Японии и Южной Корее потребление и трудовые доходы демонстрировали ощутимый рост в течение десяти лет после того, как рост ВВП достиг пика, причем активность в секторе услуг тоже достаточно серьезно возросла.
В новом пятилетнем плане Поднебесной говорится о тех же целях.
«Китай не является уникальной страной. Если он последует примеру Кореи и Японии, за точкой перегиба последует ослабление потребления и сокращение объемов инвестиций», — резюмировал Стивен Чанг, экономист Morgan Stanley в Шанхае.
