Об одном незамеченном юбилее.
В юбилей – о главных ошибках главного банкира Америки.
В минувший вторник Бен Бернанки мог бы отпраздновать – если захотел – пятилетие своего пребывания на посту главы Федрезерва США. И это выдались те еще годы!.. У нас, как у известного персонажа «Двенадцати стульев», «все ходы записаны» и мы не видим оснований, чтоб не поднять эти записи.
После преимущественно умиротворенного 2006, в следующем году попутный ветер в паруса экономики изменил направление на встречное: произошел обвал рынка жилья, а за ним последовала и вся экономика США. В 2008 г. грянул мощный финансовый кризис. Лишь сейчас, два с лишним года спустя, экономика начинает потихоньку приходить в себя, но даже в этих улучшившихся условиях потребуются еще годы на возвращение ставки безработицы к приемлемым уровням, и Бернанки это хорошо известно.
В подобной ситуации любому пришлось бы несладко. А Бернанки к тому же свойственна неудачная тенденция сглаживать и преуменьшать размеры и значение проблем, с которыми сталкивается экономика. Причем результатом такой привычки является усиление эффекта в моменты, когда на рынки обрушиваются плохие новости. Соответственно, Бернанки сам облегчает задачу критикам, давая им поводы обвинять его в некомпетентности, а команду Центробанка – в неумении метко стрелять.
Честно говоря, к тому моменту, когда Бернанки вступил в должность главы ФРС, осуществление монетарной политики являлось задачей, приближенной к невозможной. Мировая экономика находилась в состоянии упадка – в немалой мере благодаря политическому курсу, который Бернанки поддерживал еще при своем предшественнике Алане Гринспене. Благодушный, не видящий угроз стиль политического лидерства в США явно не способствовал улучшению положения дел.
И даже несмотря на все вышесказанное, Бернанки мог бы немного облегчить свою участь, если бы он решил стать ближе к реальности и перестал налегать на идею саморегулирующихся свободных рынков. Бернанки очень много говорил о независимости Центробанка, однако главной его слабостью стала нехватка независимого мышления.
Говоря о главных ошибках, совершенных Бернанки, можно выделить следующие:
Март 2007: Утверждение о том, что кризис сабпрайма находится под контролем.
Бернанки никогда не удастся искупить произнесенное в Конгрессе заявление о том, что «влияние проблем сектора субстандартной ипотеки на экономику и финансовые рынки, вероятно, будет ограниченным». А вот урон, нанесенный его репутации, напротив, оказался практически неограниченным.
Июль 2008: Заверение, что дела у Fannie и Freddie обстоят прекрасно.
Впрочем, этот комментарий был преимущественно забыт, поскольку на той же неделе Хэнк Полсон ляпнул, что для решения проблем Fannie-Freddie ему жизненно необходима базука. На этом фоне Бернанки, конечно, выглядел не таким идиотом, но его заявление снова показало, что естественной средой его обитания продолжает оставаться отрицание. «Наши GSE должным образом капитализированы. Им не угрожает ни малейшая опасность банкротства», — сообщил он Комитету по финансовым услугам Конгресса. Однако банкротство произошло, и налогоплательщикам пришлось на собственной шкуре ощутить долговое бремя в размере $163 млрд.
Сентябрь 2008: Изменение версии случившегося с Lehman.
Многие обозреватели считают, что было катастрофической ошибкой допустить крах Lehman Brothers. Однако на самом деле это была не самая большая ошибка. На каком-то этапе кризиса что-то должно было развалиться — неважно, сколько фирм Федрезерву удалось спасти. «Вне зависимости от того, удержалась бы на плаву Lehman или нет… кризис просто изменил бы траекторию движения, но он все равно продолжил бы разворачиваться», — заявил глава JPMorgan Chase Джейми Даймон государственной Комиссии, расследовавшей причины финансовой кризиса.
Таким образом, банкротство Lehman может быть оправдано. Однако Бернанки не стал его оправдывать – по крайней мере, не проявил настойчивости в этом направлении. Он мог бы апеллировать такими аргументами, как огромная дыра в балансе Lehman и стремлением Федрезерва исключительно к разумному кредитованию. Но вместо этого он зачем-то заявил, что у рынка было время для того, чтобы подготовиться к банкротству Lehman. Это лишь привнесло в ситуацию путаницу и создало впечатление, будто бы глава ЦБ оправдывается и ищет отговорки. А, если вдуматься, так оно и было.
Март 2009: «Ужимки и прыжки» в вопросе AIG.
Не сделало ему чести и обещание поддерживать прозрачность политики Центробанка, которому впоследствии был дан задний ход в процессе оказания помощи AIG, когда всплыл вопрос о средствах налогоплательщиков, задействованных при спасении компании. Правая рука Бернанки Дональд Кон даже заявил в Сенате, что предоставление информации о том, куда были направлены деньги, может «подорвать доверие» к финансовой системе. Это утверждение стало достоянием гласности и явно не поспособствовало укреплению доверия к кому-либо из чиновников ФРС.
Может ли этот эпизод разъяснить, почему в преддверии своего переизбрания на должность руководителя ФРС в конце 2009 г. Бернанки так активно занимался лоббистской деятельностью в Банковском комитете сената? За период с августа по ноябрь у него состоялись встречи с 18 из 23 членов комитета, что банковский консультант из Майами Кеннет Томас назвал неслыханными уровнями.
«Впервые с 1996 г. у главы ФРС был столь беспрецедентно плотный график личных встреч с представителями высших политических сфер», — поясняет он. «Это никак не вяжется с данным в ноябре 2005 г. обетом Бернанки свято хранить свою независимость и оставаться неподверженным политическому влиянию».
Март 2010: Отклонение от курса на выход.
С тех пор как Бернанки наводнил банковскую систему свеженапечатанными деньгами для нейтрализации последствий краха теневой банковской системы, его неустанно заклевывают инфляционные «ястребы», опасающиеся безудержного роста цен в стране. И хотя практически нет подтверждений тому, что это происходит в действительности, Бернанки настолько стремился угодить ястребам, что все начало 2010 г. провел в многословных рассуждениях на тему того, как будет происходить сворачивание чрезвычайных мер ФРС, и как ЦБ будет откачивать с финансовых рынков огромные объемы влитых ранее средств.
Это было нерациональным использованием времени. Пока Бернанки набрасывал схемы выхода, быстротечное восстановление рынка труда уже успело прекратиться, отправив доходность по бондам почти к кризисным уровням 2008 г. В таких условиях Бернанки сделал U-образный пируэт и в ноябре запустил QE2 – программу, нацеленную на покупки ГКО и стоящую $600 млрд. За что незамедлительно был обвинен в провоцировании различного вида войн, а также в краже еды у голодающих. (Конечно же, у неустрашимых мировых властителей совсем не было намерения использовать Бернанки в качестве козла отпущения за собственную малодушную политику, нет-нет!).
Томас полагает, что Бернанки мог бы избежать подобных последствий, если бы в свое время, на этапе завершения $1,75-триллионной программы QE1 в марте 2010 г., он внимательнее следил за мячом. «Продление QE1 на весь остаток 2010 г. помогло бы экономике больше именно в тот момент, когда она сильнее всего нуждалась в этом, и избавило бы главу ФРС от критики в адрес QE2».
Впрочем, тогда Бернанки подвергся бы критике за что-нибудь еще. И, к сожалению, никогда нельзя предугадать – за что.
Глава ФРС подставляться умеет с изрядной настойчивостью.
