Ответа на главный вопрос экономики нет. ЧIII
Дж. М. Кейнс не «зацикливался» на причине цикличности экономического развития, но из его теории вытекало примерно следующее представление: кризис появляется из-за дисбаланса сбережений и инвестиций, когда сбережения людей не инвестируются банками. Когда же, наоборот, объем инвестиций превышает сбережения, начинается бум, который рано или поздно должен привести к новому кризису и восстановить баланс этих показателей. По существу это не сильно отличается от воззрений австрийской экономической школы, просто иначе названы показатели, что смещает акценты. И, конечно, Кейнс обошел вниманием вопрос о том, почему начинают расти инвестиции, фактически просто не доведя до логического конца рассуждения. По смыслу, готовность людей отрывать деньги от текущего потребления на инвестиции и является мотором экономического роста. А сам механизм превращения сбережений людей в инвестиции и является источником бума и кризиса. Но вопрос, почему и как движение экономики становится волнообразным, остался без ответа.
Кейнсианство давало рецепты активных действий государства в условиях кризиса — прежде всего это расширение совокупного спроса, т. е. потребления, что предполагает увеличение бюджетного дефицита и объема денег в обращении.
Оно стало основой контрциклического регулирования – сдерживания бума и сглаживания кризиса. И эта политика оказалась весьма успешной: вторая половина XX века ознаменовалась фактически только одной серьезной экономической проблемой — резким повышением цен на энергоносители в середине 70-х годов, приведшей к резкому всплеску инфляционного фона. Именно тогда мейнстрим экономической теории сменился с кейнсианства на монетаризм, т. к. феномен стагфляции (стагнации + инфляции) того времени с трудом поддавался кейнсианскому анализу. А в начале 70-х оказался окончательно отменен золотой стандарт и количество денег в обращении больше не сдерживалось золотым запасом. Это принципиальное изменение природы денег осталось недооцененным экономической наукой ни тогда, ни сейчас. Но, безусловно, способствовало торжеству монетаризма.
В 80-е годы монетаризм и неоклассика фактически стали мейнстримом экономической теории. Именно эти рецепты лежали в основе экономической политики Р. Рейгана в США и М. Тэтчер в Великобритании.
И именно они привели к нынешнему большому кризису, из которого мир не вышел доселе.
Кейнсианцы связывают причины кризиса с провалами общего спроса в экономике и предлагают государству проводить активную политику — снижать налоги, увеличивать госрасходы и количество денег. Неоклассики, наоборот, уверены в нейтральности денег (т. е. рост денежной массы приведет только к росту цен и не скажется на реальных объемах выпуска продукции) и поэтому указывают на бессмысленность кейнсианского стимулирования спроса, предлагая, по существу, ничего не делать, а просто набраться терпения и переждать тяжелые времена, пока экономика сама не выправится.
Для политиков выбора нет. Они не могут ничего не делать и терпеливо ждать. В то же время, если бюджетное стимулирование еще позволяет говорить, что это сдерживает экономику от спада, то денежное стимулирование очевидно для всех неэффективно и, в полном соответствии с неоклассикой, ведет лишь к инфляции. Особенность лишь в том, что не к потребительской инфляции, а к инфляции на рынке активов (недвижимость, ценные бумаги и производные от них).
Но суть в том, что середины не существует. Либо одно, либо другое. Но ни то, ни другое не работает в чистом виде. И экономические власти США приняли соломоново решение, «качели» – применять то одни рецепты, то другие, пытаясь раскачать экономику и вытащить ее из болота. Стимулы QE 1 и 2 — чистое кейнсианство. Перерывы между этими стимулами — неоклассика.
Но и эта технология не работает. Банки набирают кэш во время QE и живут на нем в тяжелые времена (без QE). Чтобы заработала неоклассика, надо отказаться от бюджетного стимулирования и продлить периоды между QE. Но это почти гарантирует всплеск спада и рост безработицы. Что неприемлемо для Обамы и демократов. Кейнсианские рецепты в полном соответствии с теорией говорят, что экономика вполне может остановиться и оказаться сбалансированной на уровне высокой безработицы. Что и происходит. И, чтобы повернуть экономику к росту, надо стимулировать спрос. Но QE почти бессмысленно, а еще больше наращивать госрасходы тоже уже невозможно – и логически (дефицит бюджета США уже и так огромен), и политически (республиканская палата представителей конгресса США не разделяет кейнсианских взглядов и всячески тормозит наращивание госдолга).
В результате «качели» экономической политики выглядят примерно так: кейнсианское стимулирование спроса через бюджет всегда, кейнсианское стимулирование спроса через эмиссию денег время от времени. Места для неоклассики фактически не остается.
С политической точки зрения именно неоклассика стала единственной отдушиной для республиканцев – тем вариантом, который практически не осуществляется. И пусть Обама получит новый виток спада на основе неоклассики как раз к выборам, и тогда победят республиканцы в белых одеждах, а экономика как раз начнет расти сама после нового спада при республиканском президенте.
Кажется, беспроигрышная игра у республиканцев? Как бы не так.
Если бы они заставили Обаму резко сократить бюджетное стимулирование, то демократы, конечно, именно на них повесили бы вину за новый виток кризиса. Фактически у республиканцев не было другого выхода, как отступить, свернуть в этом лобовом столкновении. Тогда они смогут говорить, что их идеи, которые могут привести к выходу из кризиса, не реализованы. Это выгоднее, чем оправдываться за новый виток экономического спада. Пусть оправдывается Обама.
Весь этот расклад был известен заранее: с момента победы республиканцев на выборах в палату представителей эта игра и ее исход уже были предрешены. Более того, аналогичные игры уже разыгрывались в недавней американской политической истории – при Клинтоне, и республиканцы тогда ожидаемо отступили. Исход игры известен заранее. Если, конечно, ее участники не заиграются...
Но найденный компромисс ничего не решает. Это ограниченное кейнсианство, ограниченное стимулирование спроса. Перехода к неоклассическим рецептам «переживания» кризиса не произошло.
По-прежнему экономическая наука делится на два противоположных лагеря — одни за стимулирование спроса, другие категорически против. И экономические власти не в состоянии найти тут «середину»: для нее места нет. Все остается или-или. И я уверен, что, если бы у власти были сейчас республиканцы, они осуществляли бы примерно ту же ограниченную кейнсианскую политику «тяни-толкай», что и нынешние демократы. Собственно, именно они начали вполне кейнсианскую политику еще перед избранием Обамы.
Экономическая наука пребывает сейчас примерно в том же состоянии изумления и растерянности, что и во времена Великой депрессии 30-х годов XX века.
Точно так же, как в 20-е годы, в 1990-е – 2000-е годы мейнстрим экономической теории считал, что кризисы остались позади и теперь являются чисто локальным явлением. Что цены на недвижимость, например, могут только расти. И точно так же, как и во время того великого кризиса, экономическая мысль в тупике. Сейчас у нее нет даже социалистической альтернативы.
Хотя с аналогом Гитлера чуть полегче...
Ничто не действует, никакие рецепты не помогают выйти из кризиса, и почти нет идей, которые объяснили бы ситуацию, причины кризиса.
Остается ждать прихода нового Хайека или Кейнса. С очередной панацеей от катаклизмов.