Додано: Чет 22 січ, 2015 14:35
Когда ты представляешь власть, особенно силовой ее блок, есть у тебя особого рода карт-бланш на истолкование закона. При потребности, ты можешь его «не знать», «забыть», ну и вообще: «не все так однозначно». И наоборот, закрывая глаза на одно, ты также можешь удобным образом воспользоваться законом для собственных нужд, особенно – если нет другого способа решить собственные проблемы.
Проявляя отсутствие профессиональной компетенции в сборе доказательств по одним делам (как, например, в так называемом «деле № 228», по убийству трех активистов Майдана в 2013 году), ГПУ рассказывает о наличии «неопровержимых доказательств вины» в другом деле. В деле С. Арбузова, в котором, как подсказывает здравый смысл, никаких доказательств нет и быть не может – ряд экспертиз и проверок, проводимый не только прокуратурой, но и, например, Государственной финансовой инспекцией, прямо указывает на отсутствие состава преступления согласно нормам украинского законодательства.
Впрочем, не думаю, что это станет помехой для такого «компетентного» органа, как украинская прокуратура. Манипуляция законом, игнорирование фактов и их фальсификация, уничтожения доказательств – не новы для украинских силовиков. Именно благодаря такой практике, независимо от политической конъюнктуры, за 24 года независимости Украины, замалчивались и закрывались одиозные дела одного рода и наоборот – возбуждались уголовные дела там, где о преступлении и речи быть не могло.
Казалось бы, приход «новой власти с Майдана» должен был изменить ситуацию и привести к позитивным коррективам в деятельности ГПУ, но мы, к сожалению, продолжаем наблюдать некомпетентность ее сотрудников и выслушивать откровенную ложь о ее реальных действиях и вообще о положении дел в объективной реальности, вне пресс-конференций Виталия Яремы. Это, в свою очередь, вынуждает нас констатировать факт: властям по-прежнему нельзя верить, и в этом плане, за год после Майдана ничего так и не изменилось. Власть имущие и их охранители находятся в одном мире и живут по одному закону, мы же – по другую сторону баррикад. Опять.
