02.03-1: Вашингтон: Энергетика всему голова.

Вашингтон: Энергетика всему голова.

Взгляд махрового американского консерватора.

Какой малоизвестный аспект международной политики играет ключевую роль в американских отношениях с Афганистаном, Ираком, Китаем, Россией, Турцией, странами Средней Азии и европейскими союзниками? Евразийская энергетическая политика связана с большим числом приоритетных для США вопросов внешней и энергетической политики, чем любая другая обсуждаемая в Вашингтоне тема.

Ряд профильных гуру США считают: проблема в том, что вопросам об энергетике на евразийском пространстве эта администрация не уделяет на высоком уровне должного внимания. В то время как Москва, Пекин и Тегеран серьезно относятся к связи между внешней и энергетической политикой, Вашингтон предпочитает играть на Евразийском континенте в догонялки.

Со времен Второй мировой войны страны Европы – даже такой влиятельный блок как Европейский Союз – не имели четкой китайской политики. Однако во время последних зимних праздников китайская государственная энергетическая компания CNPC завершила строительство газопровода, идущего через Среднюю Азию на восточный берег Каспийского моря - в Туркменистан. Одновременно с этим поддерживаемый ЕС консорциум работает над проектом газопровода Nabucco, который должен подойти к газовым запасам Туркменистана с запада. Таким образом, энергетические вопросы превратили Китай в соседа Евросоюза. Энергетическая геополитика заставляет страны НАТО вырабатывать евразийскую политику в отношении Китая.

Китайский прорыв в Среднюю Азию также разрушил планы развития энергетики в еще одной сфере операций НАТО – в Афганистане. Американские компании и Азиатский банк развития давно выступают за прокладку через Афганистан газопровода, по которому газ из Туркменистана поставлялся бы потребителям в Пакистане и Индии. Афганские официальные лица считали, что этот проект будет способствовать стабилизации страны и развитию ее сельских районов и приведет к появлению более 3 000 связанных с энергетикой малых предприятий по всему Афганистану. Однако сейчас вероятнее, что Пакистан и Индия будут получать свой газ по трубопроводу из Ирана, обогащая режим, который, если у него получится осуществить свои ядерные амбиции, вполне способен загнать регион в штопор. К этой теме мы вернемся чуть позже.

В середине января Евросоюз подписал соглашений в области энергетики с центральным правительством Ирака, согласно которому курдские области страны должны будут снабжать Nabucco газом в дополнение к туркменскому газу. Для потребителей из стран ЕС и НАТО исключительно важно получить доступ к новым газовым ресурсам в связи с отношениями, которые сложились у Запада с еще одной из крупных держав Евразии - Россией. В изрядной части стран Центральной и Восточной Европы зимнее отопление зависит от российского газа, причем Москва пытается использовать это неравенство в отношениях себе на пользу, внося раскол во внешнюю и энергетическую политику Евросоюза и НАТО. С 2006 года споры, возникающие у России с соседними транзитными странами – Украиной и Белоруссией, - ежегодно вызывали в Европе газовые кризисы. Для некоторых ключевых союзников США, таких как Польша и Румыния, энергетическая безопасность и национальная безопасность сейчас – одно и то же.

Огромную важность евразийской геополитики фактически признавали все три последние американские администрации. Ответственным за этот вопрос - специальным представителем по вопросам евразийской энергетики - президент Обама назначил Ричарда Морнингстара. Найти человека, лучше подходящего для такой работы, было бы трудно: во времена администрации Клинтона г-н Морнингстар играл ключевую роль в освоении нефтяных и газовых месторождений Каспия после распада Советского Союза. Туркменистан появился на энергетической карте мира в большой степени благодаря усилиям, приложенным США при Клинтоне и Джордже Буше. В 2010 году перед г-ном Морнингстаром также стоит исключительно непростая задача.

Россия, Китай и Иран ведут в Евразии все более самоуверенную внешнюю и энергетическую политику. США и Турция раньше сходились во взглядах на вопросы евразийской энергетики, однако теперь Анкара пытается получить самостоятельное влияние в регионе и статус одного из ключевых узлов мировой энергетической системы. Союзники по НАТО, которые в девяностые не были вовлечены в энергетическую политику, сейчас ей заинтересовались, но единой позиции у них нет. К тому же, масштабные перемены, происходящие как в технологической, так и в политической сфере, рвут старые расчеты буквально на клочки.

Разработка ранее недостижимых месторождений сланцевого газа в США произвела революцию на энергетическом рынке Северной Америки. Вполне вероятно, что американские потребители сидят на запасах газа, которые способны полностью покрывать их потребности в течение ближайших ста лет. Таким образом, объемы сжиженного природного газа, которые должны были быть направлены в США, будут перенаправляться в Европу и Восточную Азию. Если потребность потребителей в газе будут удовлетворять морские поставки, это отчасти сгладит проблемы евразийской энергетической геополитики. Однако с большой вероятностью это также обострит конкуренцию на континенте: и добывающие, и потребляющие газ страны начнут искать и пытаться разрабатывать такие же сланцевые залежи по всей Евразии.

Хотя пока г-н Морнингстар добросовестно справляется со своими обязанностями, Белый дом поступил бы правильно, признав обострение обстановки в евразийской энергетической геополитике и назначив специального директора Совета национальной безопасности, который бы фокусировался исключительно на данной проблеме. Помимо этого следует также приложить дипломатические усилия на высоком уровне к укреплению ключевых энергетических отношений в Евразии. Министру энергетики Стивену Чу следовало бы подумать о визите в Туркменистан, а госсекретарю Хиллари Клинтон имело бы смысл активнее координировать политику в сфере энергетической безопасности с американскими европейскими союзниками – и с Китаем. Наконец, строя отношения с Россией, мы должны не забывать о проблеме применения нефти и газа в качестве геополитических инструментов. Продолжая фокусироваться на сокращении стратегических вооружений, мы можем в итоге обойти молчанием самый проблемный вопрос в Евразии.

Энергетика имеет отношение не только к изменению климата и рациональному пользованию ресурсами. В Евразии это ключ к политическому влиянию на стратегическом уровне. Качество политики, которую США ведет на приоритетных с точки зрения национальной безопасности направлениях - афганском, иракском, российском, китайском, – зависит от глубины понимания евразийской энергетической геополитики.

Возвращаясь к роли личности в системе евро- и американской энергобезопасности, нельзя не коснуться одной щекотливой темы в прикаспийском регионе.
Газопровод Nabucco для Запада на сегодня, пожалуй, главный энергетический проект в Евразийском регионе, его реализация значительно сократила бы энергетическую зависимость ЕС от России. Геополитическое значение Nabucco столь важно, что даже превышает экономическую отдачу от строительства газопровода.

Трасса Nabucco спроектирована в обход России, поэтому понятно неприязненное отношение Москвы к проекту. Не в восторге и Иран, который тоже (как и Россия) может потерять возможность стать страной транзита газа из Центральной Азии.

Очевидна заинтересованность Турции: для нее газопровод имеет не только экономическое, но и политическое значение в связи с планами членства в ЕС. Поскольку Nabucco будет соединяться с газопроводом Баку – Тбилиси – Эрзурум, то заинтересованными странами становятся Грузия и Азербайджан.

Газ для Nabucco должен поступать из Азербайджана и Центральной Азии. Прежде всего – из Туркменистана и Казахстана, и их позиция является практически решающей. Однако для Туркменистана и Казахстана Nabucco – лишь один из вариантов, который, к тому же, может осложнить отношения с Россией.

Даже если Западу удастся договориться со странами Центральной Азии о газе, то встанет другой вопрос: как этот газ попадет в трубу Nabucco? В 1999 году США предлагали проложить газопровод по дну Каспийского моря, между Туркменистаном и Азербайджаном. Там Транскаспийский газопровод соединился бы с Южно-Кавказским, а в Эрзуруме – с Nabucco. Таким образом, опять же важны отношения Ашхабада и Баку.

После того, как весной 2008-го Баку рассчитался за газ, полученный в 1991–1992 годах, отношения с Ашхабадом потеплели. Правда, камнем преткновения остался вопрос об эксплуатации месторождений углеводородов Азери, Чираг и Кяпяз, принадлежность которых юридически не определена. Территориально месторождения находятся между Азербайджаном и Туркменистаном, в Каспийском море (туркменские названия – Хазар, Осман, Сардар). Ашхабад поговаривал об обращении в международный суд…

Когда президентом Туркмении стал Гурбангулы Бердымухаммедов, вопрос попытались решить путем переговоров. Но в июле 2009-го глава Туркмении предупредил иностранные нефтяные компании, оказывающие содействие Азербайджану в разведке и эксплуатации спорных месторождений, что они могут подвергнуться санкциям международного суда – выплате компенсаций. При этом в начале нынешнего года Г. Бердымухаммедов уверял посла Азербайджана, что нормализация отношений между двумя странами – цель внешней политики Туркменистана.

Однако разногласия Азербайджана и Туркменистана относительно месторождений – еще и составляющая столь сложной геополитической проблемы, как раздел акватории Каспийского моря между Россией, Казахстаном, Туркменистаном, Ираном и Азербайджаном.

Очевидно, что пока не определены государственные морские границы, любой инфраструктурный проект (тот же Транскаспийский газопровод) сопряжен с риском. Это еще более осложняет реализацию проекта Nabucco, которому, к тому же, противятся Россия и Иран. Россия откровенно фарисействует, говоря об экологической опасности, прокладывая Северный поток через Балтику и эксплуатируя уже несколько лет «Голубой поток», нитка которого лежит на дне Черного моря, напоминает об отсутствии согласия между пятью странами. Иран апеллирует к договорам с Советским Союзом (1921, 1940), в соответствии с которыми всякие односторонние действия в отношении Каспийского моря являются противозаконными. Создается ощущение, что Москве и Тегерану выгодно поддерживать напряженность между Баку и Ашхабадом. Однако согласовывать стратегию в отношении Транскаспийского коридора Москве и Ирану сложно, так как они конкурируют за туркменский газ.

США, ЕС и Турция заинтересованы в дальнейшей нормализации отношений Баку и Ашхабада. Анкара даже предложила свою помощь. Правда, это проблематично: Турция не имеет достаточной свободы действий, будучи зависимой от России и Ирана как своих основных поставщиков газа.

В отношении Транскаспийского газопровода дипломатическую изобретательность проявляет Америка.

В Ашхабад на форум «Газ и нефть Туркменистана 2009» приезжал Дэниел Стейн. Помощник спецпредставителя США по энергетическим вопросам в Евроазиатском регионе утверждал, что США готовы оказать посредничество в споре Азербайджана и Туркменистана относительно статуса Каспийского моря. Правда, Д. Стейн отметил, что урегулирование вопроса не будет простым и быстрым. США могут предложить Азербайджану и Туркменистану создать совместное предприятие по разработке месторождений углеводородов, которое добывало бы газ в Кяпязе. Поскольку ни одна из перечисленных стран не имеет технологии глубинной добычи газа, то проект совместного предприятия выглядит привлекательным.

Затем, в январе 2010-го, многих удивили высказывания, сделанные в Вашингтоне шефом Д. Стейна Ричардом Морнингстаром: «Мы хотим, чтобы Россия участвовала в проекте как партнер, и можем передать ей предложение о поставках газа в рамках Nabucco, скажем, по проложенному в Турцию трубопроводу «Blue Stream». Если мы об этом поговорим с русскими открыто, то, возможно, получим интересные ответы».

Заявление Р. Морнингстара, рассмотренное в перспективе Nabucco и Транскаспийского газопровода, наводит на мысль о том, что США хотят напомнить и Азербайджану, и Туркменистану: возможны разные пути газа из Центральной Азии в Nabucco. Поэтому-де Транскаспийский трубопровод должен стать объединяющим фактором для Азербайджана и Туркменистана.