Как заработать на веренице магрибских бунтов ЧI.
Мы не станет репортерствовать, приводя сводки с улиц Каира и Александрии, охваченных пламенем «странствующей революции» – пусть этим занимаются кто помоложе. А мы начнем плести вязь жестокой восточной сказки-были.
На рубеже XII и XIII веков жил-был мусульманский проповедник Абу аль-Хасан Али аш-Шазили. Интересно, что родился он в одной из стран Магриба, а свою проповедь начал во время голода в Тунисе. Учение же основанного им суфийского братства Шазилийя оказало влияние на Хасана аль-Банну, основателя ныне находящегося у всех на устах египетского движения «Братья-мусульмане».
Аш-Шазили вошел в историю как «странствующий шейх». Нынешнюю волну беспорядков в Северной Африке впору называть «странствующей революцией». Кстати, она так или иначе коснулась мест, связанных с именем знаменитого шейха или его последователей.
Но дело не в названии, а в сути. «Странствующая революция» оказалась столь же противоречива, на первый взгляд, как речи суфия. Она словно смеется над наблюдателями. Люди поосторожнее боятся прихода к власти в охваченных волнениями странах исламистов и появления «Газы размером с Северную Африку». Личности с авантюрным складом характера и оппозиционеры верят, что «нет у революции конца». Однако холодный взгляд на проблему опровергает и досужие страхи, и досужие надежды, и позволяет обнаружить настоящих «рантье» этой «революции», то есть, лиц, пытающихся на ней заработать дивиденды. Иногда совершенно неожиданных.
Страхом №1 являются исламисты. Правда, их участие в самих восстаниях было не самым большим, перспективы смутными, а готовность воевать со всем миром можно поставить под сомнение.
В Тунисе исламисты до «жасминовой революции-2» были крайне слабы. Их лидеры находились либо в тюрьме, либо в эмиграции. К акциям протеста они попытались примкнуть лишь на последней стадии. Например, 18 января шествие за изгнание из тунисского правительства соратников свергнутого президента Бен Али возглавил 63-летний Садок Шуру. Это бывший глава исполкома исламистской партии «Ан-Нахда», до этого 20 лет проведший за решеткой. 30 января на родину возвращается и лидер «Ан-Нахды» Рашид Ганнуши. Учитывая, что нынешнего премьера страны зовут Мохаммед Ганнуши, тунисцам впору загадывать желание. При этом некоторые эксперты считают, что загадают они приход к власти Ганнуши-исламиста, и даже сравнивают конец эмиграции последнего с возвращением в Иран имама Хомейни. Но разница с положением имама все же разительная. Последний мог опереться на очень влиятельное исламское духовенство. Рашиду Ганнуши же опираться почти не на кого.
Можно, конечно, было бы провести параллель с вернувшимся в пост- и предреволюционную Россию Лениным. Однако сейчас не то время, да и масштаб не тот. Пойти событиям на самотек не позволят ни европейцы, ни вечно воюющее с исламистами руководство соседнего Алжира.
В Египте все гораздо серьезнее. Здесь «Братья-мусульмане», самая мощная оппозиционная партия, не спешили вступать в уличное противостояние. Но явно не от слабости. Вероятно, «Братья» решили поберечь силы и проверить, насколько жестким будет отпор правящего режима. Кроме того, в США вряд ли стали бы со столь плохо скрываемым одобрением отзываться о египетском бунте, если бы он проходил под явно исламистскими лозунгами.
Основатели «Братства» придавали большое значение аналитической работе еще на заре его истории, в 1920–1930-х годах, и теперь явно все просчитали. А потенциала у египетских исламистов куда больше, чем у их тунисских коллег. Хотя бы потому, что это организация, глубоко укорененная в египетском обществе, проникающая в самые разные сферы. Как заявлял в 1938 году основатель организации аль-Банна, ««Братья-мусульмане» – это «салафитский призыв, суннитский путь, суфийская истина, политическая организация, спортивное общество, научно-культурная ассоциация, торговая компания, социальная идея».
У «Братьев» традиционно сильны позиции в профсоюзах, в том числе в объединениях адвокатов, инженеров, фармацевтов, вузовских преподавателей. В начале 2000-х только массовые аресты активистов организации помогли властям не допустить победы исламистов на выборах в профсоюзные комитеты. Так что, если вы слышите о большой роли профсоюзных активистов в египетских акциях протеста, это вовсе не значит, что они не связаны с «Братьями-мусульманами». У последних, кстати, традиционно сильны позиции в крупных городах Нижнего Египта, включая Александрию и Каир. В очередной раз упомянем покойного основателя движения: за свою жизнь он сменил несколько профессий (от мастера-часовщика до школьного учителя), самые разные среды общения, и его последователи также не замыкаются в узком кругу своих единомышленников.
И все же – как же так получилось, что в Тунисе с подконтрольной или подавленной оппозицией и такими же профсоюзами режим пал, а в Египте он держится дольше – несмотря на наличие довольно сильной оппозиции и давние традиции протеста. (Кстати, несмотря на почти синхронно начавшиеся беспорядки в Алжире, правящий режим пока держится и там.)
Дело в том, что в Египте и Алжире сильнее оказались армия и спецслужбы, как и их готовность поддерживать правящий режим. Назначив шефа разведки Омара Сулеймана вице-президентом, Хосни Мубарак показал, какой группировке он идет навстречу. Несколько месяцев назад в стране началась неофициальная «предвыборная кампания» Сулеймана, на улицах крупнейших городов появились плакаты в его поддержку. А вот тунисского президента Бен Али как раз армия и подвела, просто отказавшись бороться с демонстрантами. По слухам, подавая Бен Али рапорт об отставке, начальник штаба Сухопутных войск тунисской армии генерал Рашид Аммар заявил главе государства: «С тобой кончено».
Продолжение следует.
