Goldman Sachs: Великий американский пузыренадуватель

vmlevchuk
Да что б ваще по простому, что б ни кого не запутать, что б внести ясность, то повод, т.е. причина - это последствия, т.е. следствие. Это многое объясняет
З.ы. Сарказм — это насмешка, которая может открываться позитивным суждением, но в целом всегда содержит негативную окраску и указывает на...

Посмотрите на график индекса широкого рынка!
Тройная вершина господа
2000 год доткомы / 2008 недвижка, конфликт интересов, кредитно-дефолтные свопы / 2012 количественное смягчение, суверенный кризис

К январю 2013 уже рецессия будет

vmlevchuk
Да что б ваще по простому, что б ни кого не запутать, что б внести ясность, то повод, т.е. причина - это последствия, т.е. следствие. Это многое объясняет
З.ы. Сарказм — это насмешка, которая может открываться позитивным суждением, но в целом всегда содержит негативную окраску и указывает на...

Причина и следствия - разные вещи. Странно что вы их обьеденили в один термин.

Сарказм может указывать на много вещей. В том числе и на качественные характеристики автора сарказма.

Про "средний" класс в России и не только:

Пост-карнавальный синдром. Масленичное слово о новых буднях
Авраам Покой

Публицист, социотерапевт. Автор блога ab-pokoj.livejournal.com
26 февраля 2012

На минувшей неделе я оказался в небольшом европейском государстве, раньше прочих рухнувшем в кризис и переживающем временные трудности в связи с отсутствием экономики. Прогуливаясь по сильно опустевшей столице, я обратил внимание на занятный факт. Уцелевшие местные, экономя на еде, по-прежнему снуют среди замерших строек и осыпающихся жилищ на хороших икспятых , а одеты в слегка вольнодумный манхэттанский дресскод.

Я отловил нескольких из них и поинтересовался, чего это они. Как сообщили отловленные – хорошую тачилу нужно купить себе обязательно, даже если после этого придётся недоедать несколько лет. Как мне удалось установить, - в их восприятии особь сапиенса, не купившая себе икспятого, всё ещё остаётся неотенической личинкой, недоразвившейся в настоящего человека. Они кряхтят под долгами, плачут, но продолжают жрать лексус – ибо другой инициации в люди себе не представляют.

Это заставило меня всерьёз задуматься о проблеме, с которой сегодня в полный рост сталкивается современный мир. Я говорю, разумеется, о проблеме рекарнавализации.

Об этом стоит рассказать поподробнее. Мыслящему человеку сегодня очевидно, что вся подзатянувшаяся история с т.н. «средним классом» - была по сути большим карнавалом, в ходе которого представителям непривилегированных сословий была дана возможность имитировать образ жизни сословий привилегированных. Как всякий карнавал, он преследовал одну магистральную цель: скрашивать нарисованной лыбой и румянцем грубую физиономию жизни.

Проблема была в следующем. В отличие от карнавала традиционного, бывшего по определению явлением временным – этот притворялся вечностью. Это, если угодно, была дичайше растянутая во времени цеховая процессия, в ходе которой пирожники изображали рыцарей, а стряпчие священников. Проблема оказалась в том, что процессия эта всё же закончилась, а народившиеся и выросшие к тому времени её участники успели искренне уверовать, что они священники и рыцари. Расплодившиеся в нулевые годы нашего века пафосные фото в соцсетях, где счетоводы и писари облокачиваются на спортивные авто и замирают в невыразимо героических позах на фоне сказочных замков в диснейлендах - тому даже не свидетельство, а суровый вещдок.

Начавшийся же недавно глобальный сезон очевидности, известный как системный экономический кризис, – поставил этих людей перед мрачной перспективой. Им, фигурально говоря, уже завтра станет не в кого переодеваться.

Важно отметить: речь не о том, что в мире не осталось дешёвых абибасов и подержанных лад. Я говорю о том, что жизнь, в которой носятся малиновые жигули и развевается синяя сверкающая синтетика – не дарит своим обитателям никакого утешения. Она не имеет того ореола благоприятной реинкарнации и перерождения во что-то большее, которым снабжал миддлоклассников кредитный карнавал. Наступающая новая бедность – более всего страшна тем, что в рамках привычного им мира безыдейна и бессмысленна.

Возвращаясь к аналогии с затянувшейся карнавальной процессией - представим себе выросшего с рыцарским самовосприятием юношу, которому сообщили, что латы его были из папье-маше, противники из соломы, а на самом деле пора уже надевать белый колпак и топать в цех таскать поддоны. Он либо бросится на деревянный меч, либо взбунтуется и сядет в лужу, требуя во что бы то ни стало признать его папье-маше железом, а дерево – дамасской сталью.

Разумеется, больше всех в происходящем виноват тот, кто затеял этот утренник – но это, увы, было так давно, что наказать уже почти никого не получится, а кто ещё жив – более чем наказан дряхлостью.

Сегодня следует задуматься о другом. Сможет ли развенчанный миддл-класс, осознавший уже невозможность переодеваться начальством, найти себе новый карнавал? Предлагаемые современностью образы «Активный Телезритель» и «Борющийся Блоггер» уже вполне ясно показали свою никчемность: они востребованы лишь в дни т.н. проектов - и всегда бывают сметаемы со сцены по их окончании. Проекты ни в малейшей степени не отвечают вечной тяге человека пересочинять свою жизнь, привинчивая к ней некую, пусть и переживаемую лишь эпизодически, «настоящесть», а к себе – второго, настоящего и вольного себя. Поэтому уже в ближайшее время мир, каким мы его знали, может породить привычный для европейцев, но несколько подзабытый в последнее столетие запасной мир - полный тайных обществ, сект, ритуалов, а на более поздних стадиях - и взаимных заговоров, выливающихся в самые неожиданные последствия.

Чем плохо подобное возвращение? Оно будет означать, что повседневная реальность снова становится изрядно невыносимой – и мир тайный начнёт подтачивать её так же, как смехуечки Средневековья подточили католический мир, а позднесоветские неформалы – подточили торжественный мир официальной нормы. Разве что в наше нетерпеливое время всё произойдёт гораздо быстрее.

К сказанному остаётся добавить, пожалуй, лишь одно. Единственной альтернативой любому новому маскараду – который неизменно кончается сожжением идолов – может стать лишь масштабное строительство новой реальности, в которую возьмут всех и всем дадут новые - возможно, великие - посты.

Я хотел сделать в Китае карьеру и прожить там жизнь. Последние 16 лет именно это я и делал. Но теперь я уезжаю.
http://www.ukrrudprom.ua/digest/Kitayts ... nkoli.html

mortimer
было интересно почитать...
давным давно смотрел Безумного Макса воина дорог , точиллы там были 8 цилиндровые и борьба за бензин - короче тупиковая ветвь развития человечества...

mortimer
было интересно почитать...
давным давно смотрел Безумного Макса воина дорог , точиллы там были 8 цилиндровые и борьба за бензин - короче тупиковая ветвь развития человечества...

У "Макса" есть шансы стать документальным фильмом.

Михаил Хазин

Мы все видим накал предвыборной кампании в США, однако суть разногласий между основными кандидатами совершенно непонятна любому более или менее нормальному человеку. Дискуссии концентрируются в достаточно узких вопросах, ведутся на достаточно специфическом языке, и вычленить из них базовые разногласия достаточно сложно. Поневоле возникает подозрение, что реальных разногласий просто нет и все проблемы – в том, какой клан придет к власти в условиях кризиса. Это, последнее, конечно не просто важно, а жизненно важно для самих кланов.

Однако при всём при этом в текущей предвыборной кампании есть и принципиальные разногласия, о которых мне и хотелось бы поговорить.

Для начала напомню основную экономическую коллизию современности. На протяжении 30 лет частный (да и государственный) спрос стимулировался за счёт роста долга, что создало несколько специфических эффектов.

Первый – значительный рост производства, рассчитанный на этот самый возросший спрос. При этом производитель не может знать, какая часть того спроса, который есть на его продукцию, является «равновесной», а какая часть образовалась в результате перераспределения стимулированного спроса. Иными словами, у него нет информации о том, насколько упадёт спрос на его продукцию в результате кризиса.

Второй – перераспределение прибыли. Поскольку финансовые институты теперь стоят на обоих концах цепочки «производитель – потребитель», то они тоже увеличили свою долю прибыли. Причём значительно больше, чем производители: доля финансового сектора в общем объёме прибыли увеличилась с 20% до более чем 50%.

Третий – резко выросший долг. При этом главная проблема не в том, что с этим долгом ничего нельзя сделать: тут как раз возможностей много – от реструктуризации и списаний до перекредитования и пролонгаций. Беда в том, что отказ от роста долга означает невозможность дальнейшего стимулирования спроса – с обязательным падением ВВП и производства.

Четвёртый – радикально изменилась структура активов, в том числе и в финансовой сфере. Фактически сегодня любой актив является залогом по той или иной кредитной схеме, причём по стоимости, созданной в процессе стимулирования спроса (то есть сильно завышенной с точки зрения равновесного состояния спроса – доходов). Это означает, что в финансовой системе «крутится» колоссальное количество инструментов, обеспечением под которые являются реальные активы. По мере развития кризиса их стоимость сильно упадёт – а это означает, что стоимость упомянутых инструментов либо сильно сократится, либо они вообще исчезнут путём банкротства их эмитентов.

Всё это создает серьёзную проблему в процессе кризиса. Грубо говоря, власти любой страны должны решить для себя принципиальный вопрос, что и как они будут спасать в первую очередь. Основных вариантов тут два.

Либо нужно поддерживать частный спрос, то есть, в первую очередь, граждан. И тогда в относительно лучшем положении будут производители товаров – поскольку они смогут получать более или менее стабильный доход. Противоположный вариант – поддержка финансовой системы, то есть компенсация в первую очередь банкам, выпадающим из-за падения спроса платежей по кредитам. Если этого не делать, то повторяется ситуация дефляционного шока образца осени 2008 года, с массовыми банкротствами банков и других финансовых институтов.

Сделать и то, и другое точно не получится – поскольку ресурсов полностью компенсировать проблемы точно нет, эмиссия, если её осуществлять в полном объёме, необходимом для компенсации всех активов, вызовет такую инфляцию, что только ускорит экономический кризис. Это значит, что нужно выбирать, куда в первую очередь направлять эмиссионный ресурс, кого спасать в первую очередь.

Вариантов тут получается как раз два, они уже описаны выше. Первый – любой ценой стимулировать спрос. Этот вариант пока используется денежными властями США, которые направляют эмиссионные средства для финансирования дефицита бюджета, который, по большей части, идет на социальные выплаты, то есть – поддержку спроса наименее обеспеченных слоев населения. Отметим, что этот вариант был не всегда: на первом этапе кризиса денежные власти этой страны защищали банки, стратегия изменилась после прихода в Белый дом Обамы, хотя нужно отметить, что последние годы финансовая система США особых угроз не испытывала. А потому – мы не знаем, как будут себя вести денежные власти этой страны в том случае, если такая угроза вдруг обнаружится.

Второй вариант – защита банков и других финансовых институтов. Этот вариант выбрал Евросоюз: там требуют ужесточать бюджетную дисциплину и «затягивать пояса», при этом все деньги отдают банкам – в том числе и триллион евро эмиссии. Пользы экономике, конечно, от этого никакой нет, поэтому уже пошли разговоры о том, что нужно и развитие стимулировать, но, в целом, давление финансовой элиты на бюрократию в Брюсселе оказалось достаточно эффективным.

Так вот, если мы посмотрим на предвыборную кампанию в США с точки зрения описанного выбора, то увидим, что, скорее всего, всё далеко не так просто, как кажется. Дело в том, что хотя демократы Обамы сегодня поддерживают население, в целом им, скорее всего, ближе интересы финансового сектора. А вот республиканцы, напротив, готовы защищать сектор реальный. Один из их кандидатов, Рон Пол, так вообще был готов резко повышать учетную ставку ФРС, что равносильно почти мгновенному обрушению банковской системы, и хотя окончательный кандидат, Ромни, не настолько агрессивен, ему, скорее всего, ближе интересы реальных производителей, чем банков.

Я, конечно, не могу на этом настаивать, но, тем не менее, мне кажется, что было бы интересно посмотреть на предвыборную кампанию в США с точки зрения этого разделения базовых интересов в процессе развития кризиса: республиканцы – за сохранение реального сектора при потенциальной готовности ликвидировать сбережения; демократы, соответственно, категорически настаивают на сохранении стоимости активов (сбережений) в том числе финансовых, даже ценой ликвидации реального сектора экономики.

Поневоле возникает подозрение, что реальных разногласий просто нет и все проблемы – в том, какой клан придет к власти в условиях кризиса. Это, последнее, конечно не просто важно, а жизненно важно для самих кланов.

А что, если никакой ложки (кланов) нет? И это всего лишь ширма для отвода глаз наивного "электората"?

А что, если никакой ложки (кланов) нет? И это всего лишь ширма для отвода глаз наивного "электората"?

Да кланов (такого уровня, как подразумевается в статье), думаю, и нет.
Есть интересы более малых бизнес групп, которые зависят от каждой обстановки.
И, в свою очередь, диктуют с кем быть.

Разница между обеими полит. силами, конечно, есть.
И победивший (а также, поддерживающий его капитал) получат больше.

Но эта разница (и величина этого больше-меньше) настолько мала, что для общества в целом никакой разницы.

В принципе Хазин довольно компетентен, для того, чтобы не отделять всё и вся: кланы, сектора и пр. То есть однозначно видит всю глубину и силу взаимосвязей и взаимопереплетений, но похоже вынужден поддерживать "игру".

Сейчас на том уровне, которого достигло развитие капитала в США и пр, провести или создать водораздел очень и очень сложно. Поэтому он и оказывается слишком условный.


Ну а, по-настоящему, кардинально противоположные сторонники --- находятся в таком меньшинстве и обладают такими малыми средствами-возможностями, что о них знают только специально интересующиеся.

Например, спросите у кого-нибудь, кто такой Ларуш...