– Фондовый рынок в предыдущие годы часто использовался для вывода капитала из страны. Сейчас какие шаги предпринимаются для того, чтобы этому противодействовать?
- Нам крайне важно сократить количество злоупотреблений на финансовом рынке и ограничить и количество, и возможности использования финансовых инструментов для проведения таких операций. Поэтому Комиссия активно чистит рынок, убирает всех сомнительных эмитентов, в том числе, начинает правоприменения в отношении участников рынка, которые занимались данными операциями. То есть можно сказать, что активно. Но у нас работа с двух сторон ведется – Национальный банк и Комиссия работают в тандеме, чтобы пресекать такие проявления.
– Сколько из страны в оффшоры выводилось денег?
- За последние 18 месяцев где-то полтриллиона гривен, которые вращались на этом рынке. Это обращение через оффшоры, точнее через иностранные компании и украинские общества, которые использовались для обеспечения этого оборота. Также эти инструменты использовались для улучшения финансовых показателей банков и страховых компаний. И эта тенденция продолжается. Но это уже становится очень сложно делать.
– Какие основные схемы используются для вывода капитала, и как вы сейчас их закрываете?
- Это покупка мусорных ценных бумаг, затем конвертация этой валютной выручки для зачисления на иностранные счета. Это уже не возможно, потому что мы выявляем всех эмитентов и останавливаем эти операции. Но таких операций можно насчитать десятки видов.
– Сейчас Комиссия идет путем очищения рынка, которым шел НБУ в течение последних полутора лет. Какие компании и бумаги вы выводите с фондового рынка?
- Это большое количество, но названия конкретных обществ, или компаний, или эмитентов вам ничего не скажут. Это сотни.
– Причины вывода с рынка были разные?
- Разные. Первопричина – это злоупотребления на финансовом рынке. Здесь нет никакой политики, никакого субъективизма, это прямое злоупотребление и абсолютно негативные финансовые последствия для страны, для инвесторов.
– Какой ущерб от этого понесло государство?
- Например, мы остановили торги компании, стоимость которой достигала 150 миллиардов гривен. Такая стоимость была подкреплена обращением соответствующей суммы средств. Поэтому можно четко сказать, что это и есть тот эффект, те негативные последствия, которые государство понесло. Тот же “Код Инвест”, известная компания [из Днепропетровска, которая была выведена с фондового рынка в июле 2015-го, как таковая, что представляет угрозу инвесторам. Ее акционеры зарегистрированы на Виргинских островах – оффшор связывают с группой Приват]. Никакой деятельности она не осуществляет, но она стоит больше, чем “Укрнафта”, “Мироновские хлебопродукты” и другие компании, которые котируются на рынках, и стоимость их значительно меньше. ... – А что это будут за инструменты, что предложит фондовый рынок населению, как альтернативу депозитам?
- Мы хотели бы предложить населению инвестировать в облигации государственного займа, в корпоративные облигации. Это очень эффективная и качественная альтернатива депозитам, и инвесторы – наши люди – будут более уверены, что они инвестируют в будущее страны. В первую очередь, эти инструменты.
– В период Второй мировой США очень активно продавали государственные “военные” долговые обязательства населению. Сегодня, в условиях войны, и учитывая рост патриотизма, не будет ли введение аналогичных государственных ценных бумаг лучшей альтернативой, чем военный сбор?
- Я считаю, что эта практика должна быть. Это было бы логичным следствием того уровня поддержки, который население оказывает нашей армии, и, хотелось бы, самому государству. Но здесь есть кое-что, что на сегодня усложняет эти взаимоотношения – продажа государственных облигаций. На сегодня, к сожалению, система продаж для более широкого круга инвесторов очень ограничена, она не технологическая. В Африке возможно купить или продать что угодно через мобильный телефон. Если бы вам было очень просто купить государственные облигации сегодня по телефону, вы бы сделали это? Сейчас население очень сложно себе представляет, что нужно сделать, чтобы купить ценные бумаги. Это действительно очень сложно. Это профессиональная деятельность. Поэтому мы должны предоставить очень гибкий механизм привлечения средств. Это задача сделать все качественно и без рисков. Мы над этим работаем.
– Что уже наработано?
- Все, что я вам сегодня сказал относительно бирж, инфраструктуры. Мы хотим, чтобы финансовый рынок был для пользователей, для инвесторов, он не должен быть для этих финансистов, которые делают его под себя. Это транспарентный [прозрачный], ответственный рынок, который должен обеспечить раскрытие информации для всех, кто принимает участие. Это не площадка для перераспределения средств, это площадка для того, чтобы происходило накопление капитала и все зарабатывали.
– Так в какой перспективе украинцы смогут через телефоны покупать государственные ценные бумаги?
- Мы бы хотели предложить через год или полтора.
– У вас уже будет для этого вся инфраструктура, технологии?
- Да, мы сейчас привлекаем техническую помощь специалистов. Мы уже работаем с Минфином по этому поводу. Нам нужно очень революционное технологическое решение в нашей депозитарной системе для того, чтобы наши люди могли покупать акции и следить за своими накоплениями без каких-либо ограничений.
– Сколько денег на это нужно?
- Если сравнивать с результатом, то это не очень большие средства. Нет, это не дешевое дело, но, учитывая тот уровень капитала, который сейчас находится у нас под матрасами, это не существенные средства.
– Вы уже привлекли какие-то средства на это задание?
- Да, у нас сейчас есть техническая программа EBRD [Европейский банк реконструкции и развития]. Мы привлекаем около $10 млрд для воплощения программы изменения финансовой инфраструктуры страны. Это очень существенные средства, и они нам окажут очень большую и качественную поддержку, технологическую и экспертную.
– Если говорить о возможности инвестирования в корпоративные ценные бумаги, то сегодня миноритарные акционеры не защищены перед решениями крупных акционеров. Им не выплачивают дивиденды, например, и такая практика продолжается годами. Что сейчас меняется, чтобы защитить миноритариев перед решениями мажоритарных акционеров?
- Вы хотите от меня очень простого ответа, но это очень профессиональный юридический вопрос. Мы уже имеем несколько законов, которые привели наше законодательство до европейского уровня, по защите миноритарных прав. Эта защита будет только улучшаться. Это, во-первых. Во-вторых, те инвесторы, которые рассчитывают на получение дивидендов в будущем, должны очень активно прислушиваться к рекомендациям, к объективному анализу. Если они желают получать стабильный доход, они должны инвестировать в облигации. Если же они рассчитывают на прирост капитала и успех того или иного предприятия – да, это акции. Но акции не могут гарантировать стабильного дохода. Да, у нас есть очень негативные последствия приватизации – у нас около 8 миллионов людей, которые имеют акции различных предприятий. К сожалению, они сегодня ничего не стоят. Это большая трагедия, это дискредитация финансового рынка. Такие были правила. Мы хотим их изменить, потому что на этом болоте невозможно построить ничего лучшего.
Ринат Ахметов хочет через подставных лиц приватизировать Центрэнерго. Об этом в интервью Украинской правде рассказал его конкурент Константин Григоришин. “Меня не так сильно интересует “Центрэнерго”. Оно меня интересует как игрока на энергетическом рынке, как противовес монополии Ахметова. Для того, чтобы в сегодняшней ситуации противостоять шантажу ДТЭК, “Центрэнерго” должна вырабатывать около 15 млрд. кВт/ч в год. Не случайно, кстати, менеджеры, афиллированные с ДТЭК, совместно с Яценюком и министром экономики лоббируют скорейшую приватизацию этой компании. — Кого вы имеете ввиду? — Некоего Фаворова, бывшего менеджера ДТЭК, который сейчас прячется за офшором из BVI и рассказывает о стратегическом инвесторе. Но все участники рынка знают, что этим таинственным инвестором является Ахметов.”
Філ написав:Основне питання зараз - а чи не пора депозити на ринок заводити
Додано: Вів 29 вер, 2015 14:18
