Иран и Россия на пути к новому туркманчайскому миру?
У Россий и Персии достаточно интересная история дипломатии. Включающая в себя убийство российского дипломата и автора «Горя от ума» однокашника по лицею и «по жизни» Александра Пушкина его тезки Грибоедова. К слову, будучи женатым на грузинке Нино Чавчавадзе, Грибоедов заложил свой камень в фундамент российско-грузинских отношений. Похеренных впоследствии его коллегами-потомками.
Если Иран будет строго следовать своим обязательствам, Россия поддержит предлагаемый Бразилией и Турцией вариант обмена иранского урана. «Эта схема отвечает интересам мирного урегулирования ситуации вокруг иранской ядерной программы. Надо сделать все, чтобы она была реализована», - заявил вчера глава МИД России Сергей Лавров. Однако, по его словам, «стопроцентных гарантий нет», так как «очень многое» будет зависеть от поведения самого Ирана.
Соглашение Бразилии, Ирана и Турции было заключено в Тегеране 17 мая, оно предусматривает обмен иранского низкообогащенного урана на высокообогащенный на турецкой территории. 25 мая документ поступил в Международное агентство по атомной энергии (МАГАТЭ). Западные державы во главе с США восприняли соглашение как «уловку», с помощью которой Иран предпринял запоздалую попытку избежать принятия Совбезом ООН новых санкций против иранской ядерной программы.
Глава российской дипломатии заметил, что бразильско-иранско-турецкая инициатива «во многом опирается на изначальное предложение Ирану, сделанное МАГАТЭ в октябре». «Уверен, если бы тогда Иран принял предложение, схема была бы реализована, - подчеркнул Лавров. - Тем не менее, как мы отметили сразу после объявления о достижении тройственной договоренности, мы приветствуем этот шаг».
На днях президент Ирана Махмуд Ахмадинежад сказал, что Россия в вопросе о санкциях поддерживает Америку, а потому может оказаться среди «исторических врагов» Ирана. По мнению Сергея Лаврова, этими словами иранский лидер призывал Россию «не идти у кого-то на поводу», и данные высказывания в Москве воспринимают как «эмоциональные». Министр подчеркнул, что Россия «не идет ни у кого на поводу» и руководствуется исключительно собственными национальными интересами и своей ответственностью крупного государства, которое участвует в урегулировании ряда сложных международных ситуаций: «Иран - одна из них». При этом на протяжении нескольких лет российское руководство «вносило свой вклад в поиск разумных компромиссов по выходу из тупика», но ответ Тегерана на эти усилия «был неудовлетворительным».
Внешний мир давно привык, что страшнее Ахмадинежада зверя нет. И был немало удивлен, когда иранский президент согласился отдать свой уран приятному во всех отношениях бразильскому президенту Луле да Сильва и уважаемому турецкому президенту Эрдогану. «Ахмадинежад как-то особенно коварно хитрит», – решил внешний мир. Он удивился бы еще больше, узнав, что внутри Ирана на Ахмадинежада сыплются тумаки и шишки за уступчивость.
Иранское руководство не теряет надежды в последний момент увернуться от международных санкций, которые Америка грозит принять со дня на день, уверяя, что Россия и даже Китай на этот раз их поддержат. А Иран тем временем старательно демонстрирует добрую волю, выполняя свою часть соглашения с Бразилией и Турцией. 23 мая, как и было обещано, Тегеран отправил в МАГАТЭ письмо, в котором подтвердил свою готовность отдать 1200 кг низкообогащенного урана на хранение в Турцию в обмен на 120 кг высокообогащенного топлива для реакторов.
Казалось бы, все должны быть довольны. Ведь Ахмадинежад, наконец, одумался и пытается перейти от конфронтации со всем миром к конструктивному сотрудничеству. А параллельно спасти свою страну от санкций, помогая иранской экономике и простым гражданам. Но усилий Ахмадинежада не оценили не только великие державы, но и его собственные избиратели.
Заключение соглашения с Бразилией и Турцией глубоко разочаровало иранцев. Нет человека, который бы не спрашивал себя: зачем было втягивать страну в пятилетний конфликт с международным сообществом, чтобы потом одним махом от всего отказаться, все сдать – пусть не американцам, так бразильцам? Еще в октябре 2009 года верховный лидер страны аятолла Хаменеи объявил во всеуслышание: «Есть определенные границы, которые переходить нельзя. Для государственной системы Ирана такая граница – обмен (выдача) обогащенного урана за рубеж». Сегодня эти слова Хаменеи иранцы припоминают с жестокой иронией: «За что же мы все эти годы боролись? Зачем нужно было переносить санкции, тратить такие деньги и ресурсы, рисковать отношениями со всем миром?».
Потери Ирана от противостояния на деле куда значительнее, и измеряются не только последствиями санкций и затратами на производство урана. В течение последних лет иранские власти делали ставку на союз с Россией и Китаем, надеясь, что те поддержат их в урановом вопросе. Чтобы не переходить дорогу России, Иран в последние годы не уделял особого внимания развитию собственной газовой индустрии и поиску новых возможностей для экспорта газа. Китайцы, в свою очередь, получили серьезные преференции во внешней торговле: Иран буквально завален китайскими товарами, порой не лучшего качества, в то время как иранские компании разоряются. А результат? В самый ответственный момент оба иранских «союзника» резко отступили в сторону, согласились поддержать санкции очаровательного Обамы. Все жертвы оказались напрасны.
Разумеется, правительство сдало позиции не сразу. Начинали за здравие: как только стало ясно, что своих возможностей для обогащения топлива Ирану не хватит (да и запасов урана в шахтах страны достаточно лишь на пять–семь лет), президент Махмуд Ахмадинежад обратился в МАГАТЭ с требованием продать Ирану нужное количество обогащенного урана. На что, кстати, Иран имел полное право как член этой организации. Понятно, что в сложившейся ситуации никто в здравом уме все равно не стал бы продавать уран иранцам, но МАГАТЭ выдвинуло встречное предложение: вы нам отдаете все, что сами наработали (1200 кг, обогащенных до 3,5%), а мы вам жалуем с барского плеча свое топливо для реактора (120 кг, обогащенных до 20%). Сделка неравная. Причем, не столько из финансовых соображений, сколько из-за усилий, вложенных Ираном в получение все тех же 1,2 тонны низкообогащенного урана – политических, экономических и научных.
Ахмадинежад отступал постепенно: под давлением Запада было решено согласиться на обмен – но только на территории Ирана. Где гарантии, что, отослав свой уран за границу, Иран не останется в дураках? Члены МАГАТЭ сказали «нет». Иранское правительство еще посопротивлялось: хорошо, давайте в другой стране, но не абы в какой, а там, где мы захотим. Так возник пресловутый проект обмена урана на российской территории. Но уже тогда отношения Ирана и России вошли в не лучшую фазу. Иранцы снова отказались. Давление усилилось. Было ясно, что новой волны санкций стране не избежать. От них пострадал бы в первую очередь «Корпус стражей исламской революции», но и простым гражданам Ирана пришлось бы не сладко. К тому же, страна сейчас стоит на пороге масштабных экономических реформ, что гарантированно ударит по и так недовольному населению. Соглашение с Турцией и Бразилией оказалось последним шансом – и Ахмадинежад поторопился им воспользоваться. Теперь Иран оказался ровно там же, где и был пять лет назад.
Сразу после официального объявления о заключенном трехстороннем соглашении группа членов иранского Меджлиса выразила свою озабоченность: нет никакой гарантии, что страны Запада не нарушат своих обещаний и будут соблюдать все пункты договора. К тому же, президент не должен был принимать такое решение в одностороннем порядке, даже не проконсультировавшись ни с одним из членов парламента.
И среди приверженцев линии правительства, и внутри оппозиции немедленно начались споры по поводу договора. Разумеется, определенная часть сторонников президента поддерживает каждый его шаг, и потому эти люди немедленно объявили соглашение очередной «великой победой Ирана». Кое-кто даже считает, что теперь Запад «покажет свое истинное лицо». Мол, противники Ирана так долго настаивали на подобном развитии события, что теперь у них нет выбора: если они сорвут выполнение договора или настоят на новых санкциях, всему миру станет ясно, что речь идет вовсе не об уране, а об открытом политическом давлении на Иран. Но многие из тех, кто ранее безоговорочно поддерживал Ахмадинежада, теперь заявляют о своем разочаровании: «Мы думали, он будет стойко сопротивляться всем требованиям Запада, а он попросту сдал страну!».
Не правда ли, знакомые у нас, «в степях Украины» слова, касающиеся газово-черноморского пакта!?
Оппозиционные группы также не могут окончательно решить, полезно соглашение для страны или нет. «Национально-религиозное движение Ирана», крайне нелюбимое властями, выпустило заявление примерно следующего содержания: «Мы не уверены, как на деле будет воплощен в жизнь этот договор. Но мы его приветствуем – это шаг в сторону мудрых решений и исправления прошлых ошибок, а также последствий неверной политики, проводившейся в течение последних четырех–пяти лет». По их мнению, следует радоваться всему, что гарантирует спокойную жизнь простых иранцев и соблюдение их прав, даже если достижение этих целей потребует серьезных жертв от государства.
Но многие из групп оппозиционного властям «зеленого движения» высказываются более радикально. В ядерном вопросе реформаторы-«зеленые» неожиданно оказались жестче Ахмадинеджада. Договор с Бразилией и Турцией уже успели окрестить «туркманчайским миром» (который, как известно, знаменовал одно из серьезнейших поражений Ирана в русско-персидских войнах XIX века). Нет, разумеется, все согласны, что снятие санкций – важный вопрос, и ради этого стоит пойти на многое. Но почему и аятолла Хаменеи, и президент Ахмадинежад пять лет подвергали страну испытаниям, упрямо сопротивляясь требованиям Запада, чтобы буквально за несколько дней от всего отказаться? Ведь еще президент Мохаммад Хатами верно оценил ситуацию – и, ради сохранения приемлемых отношений с другими странами, временно заморозил обогащение урана. Но тогда это были оценено как «знак слабости и покорности Западу», и консерваторы не уставали напоминать иранцам о том, как Хатами «предал Родину». Прошло чуть больше пяти лет – и они сделали точно то же самое, предварительно потеряв огромное количество денег и ресурсов и превратив Иран в страну-изгоя.
Окончательная позиция иранских политиков будет зависеть от грядущего решения Совбеза ООН. От того, будут ли приняты новые санкции против Ирана, или Ахмадинежаду все же удастся отвести от страны эту угрозу. Ведь, несмотря на заявлении о трехстороннем соглашении по обмену урана, Соединенные Штаты вместе с остальными постоянными членами Совбеза ООН не намерены отказываться от принятия жестокой резолюции.
На это раз, в случае утверждения резолюции, санкции против Ирана станут заметно жестче. Так, предусмотрено создание международного инспекционного органа, который будет отслеживать грузовые суда, заподозренные в связях с ядерной программой Ирана, а также досматривать эти суда в открытом море. Проект резолюции призывает «проявить бдительность относительно денежных переводов с участием иранских банков, в частности, Центрального банка Ирана, чтобы предотвратить поступление поддержки» ядерной программы республики. Также в тексте резолюции содержится «призыв к государствам принимать соответствующие меры, чтобы препятствовать открытию новых отделений и филиалов иранских банков», если имеются подозрения в том, что они имеют отношение к ядерной программе.
Ни высший руководитель Ирана аятолла Хаменеи, ни лидеры оппозиционного «зеленого движения» (Мусави и Кярруби) пока еще не высказывались публично ни о трехстороннем соглашении, ни о возможных санкциях. Официальная позиция Ирана по поводу новой резолюции была высказана министром иностранных дел Манучехром Моттаки: «Новые санкции никогда не будут наложены на Иран, поскольку страны, поддерживающие их, в меньшинстве».
Про новую резолюцию высказался также Али Мотаххари, сын знаменитого аятоллы Мортазы Мотаххари, политик, прославившийся своим умением критиковать президента Ахмадинежада, – хотя он не стесняется резать правду-матку и про проколы оппозиции. По его мнению, не стоит тешить себя иллюзиями, ведь Иран сам себя загнал в тупик: «Каждый шаг Ирана назад будет побуждать Запад делать шаг вперед. Это никогда не кончится. Но при этом мы теперь должны быть крайне осторожны, продумывать каждое решение, не рубить с плеча».
Осторожность – единственное, что остается иранцам сегодня, когда их политики окончательно запутались, а Запад никакие соглашения уже не убеждают. Пусть страна оказалась отброшена на пять лет назад и многое потеряла, у нее появился реальный шанс выйти из уранового тупика, – разумеется, при условии, что президент с аятоллой не преподнесут остальному миру еще какой-нибудь сюрприз.
