14.04-1:Участники ядерного клуба разоружаться не хотят.

Участники ядерного клуба разоружаться не хотят.

В Вашингтоне открылся Международный саммит по ядерной безопасности, который, по мнению наблюдателей, должен продемонстрировать, что на сегодняшний день угроз в мире куда больше, чем возможностей им противостоять. Меж тем профильные эксперты подчеркнули, что большинство участников ядерного клуба разоружаться не хотят, а Индия и Пакистан вообще игнорируют рекомендации не наращивать ударные арсеналы.

Нынешний саммит по ядерной безопасности посвящен узкой, но болезненной тематике – уязвимости ядерного оружия и угрозе попадания его в руки террористов. Позиция Барака Обамы в этом вопросе сформулирована в ядерной доктрине США, которую администрация американского президента подготовила менее чем за неделю до саммита в Вашингтоне. Основная мысль документа состоит в том, что отныне главная угроза мировой безопасности не ядерное противостояние держав, а опасность ядерного терроризма и распространения ядерного оружия.

За четыре дня до начала саммита главы России и США подписали договор о сокращении стратегических наступательных вооружений. По словам американского президента, заключение такого договора доказывает, что крупнейшие ядерные державы мира привержены идее нераспространения. Доказывает – спору нет. Но договор СНВ на сегодняшний день – предел военного партнерства России и США, считают эксперты.

Разоружаться сейчас не готов никто – все ссылаются на угрозу попадания атомных технологий в проблемные страны и в руки террористов. Талибан может захватить какую-то часть боеголовок. Вот тут и закончится спокойная жизнь у американского и российского президентов, потому что все начнут ломать голову на тему где взорвут. В Москве? В Вашингтоне? А может быть, в Брюсселе? Но то, что взорвут, это даже как пить дать.

Пока же самая проблемная страна – Иран – вводит в строй центрифуги третьего поколения. Аналитические центры в США предупредили Обаму: Ближнему Востоку остаются считаные месяцы до нового ядерного противостояния. Дипломатия и санкции эффекта не дают. Военный сценарий – дело слишком рискованное. Есть и третий путь – поменять власть в Иране изнутри, руками оппозиции, с помощью влиятельных шиитских движений в регионе. Но эта дорога готовит наибольшие риски. Когда-то в Афганистане США тоже меняли власть с помощью союзников Аль-Каиды – талибов. Что из этого вышло, всем известно.

Начавшийся вчера в Вашингтоне мировой саммит 47 стран мира по ядерной безопасности вряд ли приведет к прорыву в области нераспространения ядерных технологий. Его главное назначение — изменить правила работы на рынке смертельно опасных высоких технологий и материалов. Изменить так, чтобы действующие игроки работали на нем максимально открыто, а теневые — легализовались. Необходимо найти и оптимальное сочетание кнута санкций и пряника возможных выгод, чтобы соблюдение общепринятых правил рынка было прибыльнее игры по собственным понятиям.

Шансы для этого есть. Иран, который в последние годы эпатирует мир строительством новых ядерных установок, пуском баллистических ракет и громкими угрозами в адрес США и Израиля, сейчас рискует остаться в изоляции. Впервые за годы дискуссий по иранской ядерной программе присоединиться к санкциям против Тегерана готов Китай. По мнению экспертов, на смену позиции Пекина могли повлиять новые данные о «мирном атоме» Ахмадинеджада. Китай мог также сторговать свою позицию по санкциям на уступки Вашингтона в переговорах о курсе юаня и увеличении китайского экспорта в США. Иранская ядерная программа не единственный вопрос саммита.

Вчера Виктор Янукович на встрече с Бараком Обамой согласился передать украинский обогащенный уран в США или Россию для последующего захоронения в обмен на обязательство выделить $250 млн на обеспечение безопасности Чернобыльской АЭС. Вопросы нераспространения, скорее всего, обсуждались и на недавней встрече Обамы с Нурсултаном Назарбаевым.

Этот торг можно только приветствовать, если его результатом станут новые правила игры на рынке приобретения и использования ядерных материалов. Большинство стран, которые раньше приобрели представляющие угрозу материалы, готовы продать свою частичку мирового зла ключевым игрокам: США, России или западным странам за хорошую цену. Большие деньги не ключевой элемент подобных соглашений. Ливия во главе с харизматичным Муамаром Каддафи в 2003-2004 гг. произвела обмен с доплатой: за отмену санкций ООН и гарантии режиму ей пришлось, правда, подписать Договор о нераспространении ядерного оружия и выплатить компенсации жертвам терактов, инспирированных спецслужбами Триполи.

Удастся ли сторговаться с воинственными духовными лидерами Ирана — вот вопрос.

Северная Корея с 2002 г. регулярно конвертирует запуск и прекращение работы своих реакторов в поставки продовольствия и топлива для непритязательных жителей. Такой бесхитростный шантаж — ключевая составляющая системы, позволяющей сохранять власть нынешнего режима в КНДР. Принудить или заинтересовать Тегеран продать запасы зла за хорошую цену и солидный компенсационный пакет куда труднее. Иран намного более самодостаточная страна, чем Ливия и КНДР. Ядерная программа для него — не выгодный товар, а символ престижа, подтверждающий его претензии на роль региональной сверхдержавы и, если говорить шире, лидера исламского мира. Иранский «мирный атом», вызывающий недовольство Запада, — средство консолидации режима и радикалов вне границ исламской республики. Масштабная военная операция против страны с 70-миллионным населением и многочисленной армией сейчас никому не по силам. Механизмом, способным сделать Тегеран более сговорчивым, должна стать продуманная до мелочей система международных санкций, которые нанесут ущерб военным и научным программам, но не ударят по простым иранцам и не укрепят имидж «борцов с неверными».

Роль, которую выбирает Россия, пока не ясна. Опыт взаимодействия с Ираном, знание чувствительных точек экономики страны может сделать Москву ключевым игроком в вопросе разработки санкций и шире — в разработке общемировой политики по отношению к Ирану. Нынешняя киселеобразная позиция и стремление «обойтись без санкций и выйти на какие-то решения политико-дипломатическим путем», о котором как попугай частит туземный президент, придумавший странный термин «умные санкции», мостит дорогу к ядерному Ирану.
С известными последствиями для региона.