02.04-3: Магия сильного юаня и ее развенчивание.

Магия сильного юаня и ее развенчивание.

Каковы могут быть следствия текущей ситуации? Торговая война все-таки маловероятна, и, если китайская экономика сохранит высокие темпы роста, то китайские власти пойдут на очередную ревальвацию. Причем, если, к примеру, МВФ сможет добиться коллективных действий со стороны азиатских стран, то вероятность проведения Китаем ревальвации повысится. Вопрос о ее размерах напрямую связан с вопросом о том, какой курс юаня является равновесным. Точный ответ на этот вопрос дать невозможно, ведь равновесный курс – это скорее теоретическая концепция, чем легко практически рассчитываемая величина.

По мнению МВФ, курс юаня, который соответствует паритету покупательской способности, составляет 3,7 юаня за доллар. Определение равновесного курса на основе паритета покупательской способности (ППП) для среднесрочных интервалов не совсем корректно, как показывает большое количество экономической литературы. В стране с более высоким уровнем развития валюта может стоить дороже ППП. Модель ЦМИ Сбербанка, учитывающая факторы, связанные с эффектом Баласса-Самуэльсона, ценами на нефть, открытостью экономики, государственным потреблением и счетом текущих операций, предсказывает равновесный реальный эффективный обменный курс юаня к доллару. Исходя из предсказаний модели, можно рассчитать и равновесный номинальный курс, который при заданных предположениях составляет около 5,6 юаня за доллар. На наш взгляд удорожание юаня до равновесных уровней, рассчитанных МВФ или ЦМИ в краткосрочной перспективе практически невозможно, из-за больших размеров необходимой ревальвации (18% в случае курса, рассчитанного ЦМИ и 45% в случае курса, рассчитанного МВФ). Но и те и другие расчеты показывают наличие определенного зазора для действий китайских политиков.

Каковы будут следствия удорожания юаня, а возможно и перехода к плавающему курсу юаня к доллару для глобального валютного рынка? В последнее время много пишут о стране Чимерике, намекая на симбиоз американской и китайской экономик, возникший в рамках политики фиксации курса валют и накопления резервов Народным банком Китая. Очевидно, что доллар в известном смысле является общей валютой этой страны, и на динамику доллара оказывают влияния тенденции не только в американской, но и в китайской экономике. Отвязка валютных курсов юаня и доллара должна привести к удорожанию юаня ко всем валютам, но и к удешевлению доллара также к большинству валют мира.

А теперь, полагаю, самое время обратить внимание на инерцию и стереотипы мышления, которыми грешат профильные аналитики и досужие журналисты, муссируя американо-китайско-юаньскую тему.
Итак, несколько стереотипов о крепком юане и прочих интересностях Поднебесной.
Во-первых, ревальвация юаня нужна для защиты рынка США.
Меж тем товары КНР так дешевы, что даже значительная ревальвация юаня не даст конкурентам из США, Японии и ЕС серьезных преимуществ на рынках собственных стран, но серьезно повысит покупательную способность китайцев в отношении импорта из этих стран.

В отсутствии системных реформ – пенсионной и профсоюзов – ревальвация юаня является мерой, которая способна поднять покупательную способность китайцев. При этом речь не идет об одномоментной ревальвации на десятки процентов – речь идет о возобновлении процесса ревальвации, о росте юаня на 4–5% в течение нескольких лет; чтобы успели подготовиться как предприятия-экспортеры Китая, так и предприятия в странах Запада, чтобы Китай успел принять комплекс мер по охране интеллектуальной собственности. С учетом того, что 56% китайского экспорта производится компаниями с иностранным участием, борьба идет не столько за рынки стран Запада, сколько за собственный китайский рынок.

Задача «расширенного Запада» в том, чтобы заставить Китай отказаться от модели роста за счет наращивания экспорта и повернуться к модели развития внутреннего рынка, что требует повышения доходов китайцев. Растущий внутренний рынок Китая даст миру и Западу новый огромный рынок сбыта. Собственно, в расчете на это и были предоставлены Китаю огромные «подъемные» в виде возможности осуществлять экспортную модель развития. Теперь пора платить по долгам – чего Китаю совсем не хочется. Но его заставят.

При «открытии» Китая задача США не только в зарабатывании прибыли на новом гигантском рынке, но в серьезном увеличении числа рабочих мест в американской экономике – не столько за счет возврата производств из Китая, сколько за счет создания новых предприятий, удовлетворяющих спрос Китая.

И тут остро встает вопрос охраны прав интеллектуальной собственности, потому что в реальности высокотехнологичная и наукоемкая экономика США сможет продавать Китаю продукцию именно высокотехнологичную и наукоемкую; остальное Китай произведет сам, имея серьезное преимущество в стоимости рабочей силы. Но и это Китай скопирует и освоит. И чтобы этого не произошло, надо принудить Китай очень серьезно отнестись к соблюдению прав на интеллектуальную собственность.

Во-вторых, все мировые финансы озабочены бюджетным дефицитом Америки. А меж тем на поверку эта проблема у Поднебесной гораздо острее.

Дефицит федеральной казны Китая – 850 млрд юаней.
Дефицит местных бюджетов – 4,25 трлн юаней.
Совокупно – 5,3 трлн юаней или $780 млрд.
ВВП Китая в 2009 году – $4,9 трлн.
Курс юаня – 6,8 за доллар США.

[b]Дефицит федерального бюджета США на 2010 год – $1,5 трлн.
Дефицит бюджетов штатов – $160 млрд.
Совокупный дефицит – $1,66 трлн.
ВВП США в 2009 году – $14 трлн.

Совокупный дефицит Китая – 15,9% ВВП–2009.

Совокупный дефицит США – 11,9% ВВП–2009.

Есть сомнение, что считать дефицит бюджетов 2010 года, беря за базу ВВП Китая за 2009 год, неправильно. Потому что в 2010 году ВВП Китая вырастет на 8–9%. Но при этом стоит помнить, что если считать рост ВВП Китая в 2009 году через потребление электроэнергии, то рост ВВП Китая в 2009 году завышен, в лучшем случае, вдвое (если не втрое), и реальный рост ВВП начался только в конце III квартала 2009 года. Так что из 8–9% роста 2010 года надо вычесть, минимум, половину – «нарисованный» Китаем рост 2009 года. И в этом случае ростом ВВП в 2010 году вполне можно пренебречь. Тем более, что мы равным образом пренебрегаем и ростом ВВП США в 2010 году.

Таким образом, дефицит бюджета в Китае в абсолютном размере всего вдвое меньше американского, а в отношении к ВВП – так и просто значительно выше.

При этом огромный дефицит бюджета США – в центре мирового внимания. Про второй в мире дефицит китайского бюджета все молчат.
На самом же деле, Китай делает то же, что и США: накачивает спрос через раздувание госрасходов, рост которых финансируется за счет займов. Только, в отличие от США, Китай прячет гигантские займы, располагая их не на уровне правительства, а на уровне местных властей.

В-третьих, КНР должна заботиться о крепости доллара.

Китай, накопивший более $2 триллионов золотовалютных резервов, держащий в бумагах казначейства США более $800 миллиардов (и, вполне вероятно, еще сколько-то через номинальных держателей) в 2009 году неоднократно намекал, что озабочен падением курса доллара.
Да, Китай озабочен снижением курса доллара – в первую очередь, к евро, следствием чего становится снижение покупательной способности накопленных Китаем валютных запасов. Но надо отдавать себе отчет в том, что в ближайшие годы Китай не пустит на реальные покупки активов и десятой части накопленных запасов. А значит, в целом текущий курс доллара его волнует не сильно.
Зато, если посмотреть с другой стороны – со стороны экспортеров и экспорта, который «всю дорогу» был главным мотором китайского экономического роста и который в настоящее время испытывает шоковое снижение почти на четверть от показателей прошлого года,– то становится ясно, что Китай напрямую заинтересован в дешевом долларе. Ибо по факту юань привязан к доллару и потому падает по отношению к евро вместе с ним, а значит, дешевеют китайские товары, и повышается их конкурентоспособность на европейском рынке. Таким образом, вопреки официально заявленной позиции, дешевый доллар работает на экономику Китая, что называется, «здесь и сейчас» – то есть в кризис, а как мы показали выше, вопрос покупательной способности накопленных Китаем валютных резервов не является для него насущным.

Вывод: для правительства Китая приоритетно текущее сиюминутное состояние экономики, а не покупательная способность номинированных в долларах резервов. А значит, Китаю выгоден именно дешевый доллар.

В-четвертых: Пекин сольет американские гособлигации в отместку. И обрушит рынок американского госдолга, доллар, а с ними и США, которые представляют собой большую долговую пирамиду.

Смотрим, как дело обстоит в действительности. Избыточные резервы банков США сейчас составляют более $1,2 триллиона – более чем достаточно, чтобы выкупить $800 млрд принадлежащих Китаю облигаций казначейства и $400 млрд гарантированных государством ипотечных бумаг, – и притом без печатания денег ФРС. Вполне вероятно, что этот триллион с лишним кэша есть инструмент защиты именно против «китайской угрозы». Сократили кредитование на $700 млрд., получили еще под сто миллиардов процентов, на которые не увеличили размер кредитования – таким образом накопили искомые для снятия китайской угрозы $800 млрд.

Причем, что будет делать с такой массой обесценившегося доллара США – вопрос.

В-пятых, стереотип о том, что рост потребления в КНР компенсирует падение в США и тем самым вытянет мировую экономику.
Обратимся к цифрам:
– частное потребление в Китае – $1,2 трлн;
– частное потребление в США – $9,4 трлн.
Для того, чтобы частное потребление в Китае компенсировало 1% спада такового в США, оно должно вырасти на 8%.
Что к прояснению вопроса о том, что «рост на внутреннем рынке Китая для мировой экономики компенсирует падение в США», а также что «развивая свой внутренний спрос, Китай придет на смену США как двигатель мировой экономики».