Последние баррели нефти должны быть «чистыми».
Необходимость использования альтернативных видов топлива тем яснее, чем ближе к нам даты предполагаемого «конца нефтяной эпохи». Когда стоит ждать переломного момента и чем это грозит?
В 2004 году USA Today сообщило, что нефти хватит еще на 40 лет. Эта цифра активно обсуждалась, однако последующие события дали достаточно оснований для корректировки прогнозов. Грянул кризис, цены на нефть заметно упали, это сказалось и на нефтедобыче. Этот простой пример последнего десятилетия показывает, что математические модели потребления нефти вряд ли могут быть достоверными. Все они базируются на определенных начальных условиях, таких как объем потребления, а тут уже статистика бессильна. Человечество непредсказуемо, и оно разрушает стройность моделей раз в пару лет.
Тем не менее, это не делает проблему нефтяных прогнозов менее интересной. Пожалуй, самой известной моделью является так называемый пик нефти — максимальное мировое производство нефти, которое было или будет достигнуто.
Теоретически пик нефти был предсказан американским геофизиком Кингом Хаббертом, который создал модель известных запасов и предположил в 1956 году, что добыча нефти в материковой части США достигнет пика между 1965 и 1970 годами, а мировая добыча – в 2000 году.
Добыча нефти в США достигла максимума в 1971 году и с тех пор убывает. Мировая добыча не достигла максимума в 2000 году. Между тем модель Хабберта не учитывала нефтяные эмбарго ОПЕК в 1973 и 1979 годах, которые снизили глобальное потребление нефти и отложили пик. Кроме того, и предсказание даты максимума добычи нефти в США не может считаться таким уж значительным успехом. Причина в том, что, возможно, добыча нефти в США регулировалась не свободным рынком (или естественными ограничениями), а искусственно. США не являются изолированной системой, потребляющей лишь «свою» нефть, и активно закупают ее за рубежом. То есть объективность причин достижения пикового значения в США вполне можно поставить под сомнение.
Более осмысленными являются оценки оставшихся в недрах Земли запасов нефти. В 2006 году американские ученые Колин Кэмпбелл и Джин Лахаррере рассчитали, что человечеству осталось произвести еще в общей сложности 1 трлн. баррелей нефти в ее сегодняшнем виде, хотя Американское геологическое общество в 2000 году оценивало нефтяную перспективу в 3 трлн. баррелей.
Наиболее пессимистически настроенные аналитики говорят, что пик добычи нефти из всех возможных источников – в том числе сланцевых, битумных и глубоководных – придется на 2015 год и достигнет 90 млн. баррелей в день.
По прогнозу Кэмпбелла и Лахеррере, уровень 90 млн баррелей в день просуществует лет 30, так что серьезные перемены наступят вскоре после 2030 года.
Но и такие оценки следует принимать с оговоркой. Далеко не вся (разведанная и неразведанная) нефть реально может быть добыта и использована. И дело здесь не в доступности и совершенстве технологий. Просто при некой пороговой комбинации параметров удаленности источника от потребителя (цены транспортировки), затрат на добычу и переработку разработка месторождения теряет смысл.
Чем обернется для мира нефтяной кризис?
Английский геолог, специалист по разведке месторождений Колин Кэмпбелл утверждает: «Не бойтесь того, что нефть кончается, ее хватит еще на много лет. Проблема в длительном спаде, который начинается после того, как производство достигает пика. Нефть и газ господствуют в нашей жизни, и этот спад изменит мир радикальным и непредсказуемым образом. Уже добыто около 944 млрд. баррелей нефти, на известных месторождениях можно добыть 764 млрд., еще 142 млрд относятся к разряду «предстоит найти», то есть ожидается, что эту нефть найдут». Если он прав, можно ожидать, что мировое производство нефти ежегодно будет сокращаться на 2–3%, а цены транспортные средства, перевозки, продукцию сельского хозяйства, продукцию нефтехимической и полимерной промышленности будут расти.
Борьба за контроль над нефтяными ресурсами ожесточится. Как сказал один американский аналитик, «прощайтесь с привычным образом жизни».
Изменится и нефтедобыча. Уже сейчас меняются тренды востребованности нефтяного оборудования, так как меняются осваиваемые месторождения. Раньше не было большой необходимости в установках для отделения нефти от воды, так как можно было качать «хорошую нефть». Теперь же качают и нефть с большим содержанием воды, которую нужно отделять. В будущем, за неимением лучшего, нефтяникам придется качать и воду с нефтью.
Конец нефтяной эпохи не наступит в одночасье. Он будет день за днем проникать в нашу жизнь, влиять на нее.
Собственно говоря, этот процесс уже начался. На улицах мы видим больше и больше автомобилей с гибридными двигателями, Европа отказывается от автобусов в пользу трамваев, почти полностью демонтированных во многих городах в середине прошлого века, и не спешит закрывать атомные электростанции, несмотря на протесты «зеленых». Разумно реагируя на текущие изменения в структуре потребления и добычи топлива, человечество будет иметь достаточно времени, чтобы приспособиться к новым условиям окружающей среды.
Кстати об экологии и окружающей среде.
Авария на нефтяной платформе в Мексиканском заливе может аукнуться и российским нефтяникам. По словам министра энергетики Сергея Шматко, его ведомство составляет список требований к компаниям, добывающим нефть на шельфе.
Добыча нефти на шельфе – дело непростое. На суше можно просто поставить буровой станок и начать бурить землю. А чтобы начать бурить на шельфе, нужно установить платформу на дно или подвесить ее на якорях – современные технологии позволяют бурить на глубине 2 километров.
Российские условия добычи, особенно на арктическом шельфе, крайне суровые: льды могут снести не только любую платформу, но и трубопровод. Поэтому экологические нормы должны быть жесткими. Но они уже жестокие. И если их грамотно применять, то не нужно придумывать какие-то специальные требования к добывающим компаниям.
А в умении применять, когда это особенно необходимо, никаких сомнений нет. Достаточно вспомнить, как у компании Shell в свое время отобрали проект «Сахалин-2». Послали туда Олега Львовича Митволя. Он облетел все на вертолете, нашел нарушения законодательства, оценил ущерб, нанесенный природе, в $10 млрд. После того, как в проект зашел «Газпром», все претензии к «Сахалин-2» будто испарились, – такие вот у наших дорогих соседей нормы (подробнее см. проект «Страсти по Сахалину» на сайте Finance.ua.)
Затем государственную монополию на добычу нефти на шельфе закрепили законодательно. Что греха таить, все российские законы имеют правила, написанные невидимыми чернилами: какие бы нормы не вносились, главное, чтобы «Газпром» не возражал. Согласно изменениям в закон «О недрах» от 2008 года, к компаниям, которые могут добывать нефть на шельфе, предъявлено два жестких требования. Компания должна иметь опыт таких работ не менее пяти лет и быть при этом государственной.
Структур, проходящих через этот фильтр, только две: «Газпром» и «Роснефть». Они и есть теперь главные по шельфу. Есть вероятность, что появится государственный оператор. «Зарубежнефть» имеет опыт работы на шельфе во Вьетнаме. А чтобы выполнить условие по пятилетнему опыту работы в России, ее сейчас сливают с компанией «Арктикморнефтегазразведка» – она открыла много месторождений на Арктике, опыт у нее действительно есть.
Из этого правила есть, впрочем, исключение. Шельфовые проекты есть и у частной компании – «Лукойла». Она работает в Калининграде, а недавно началась добыча на месторождении имени Юрия Корчагина на Каспии. Их забрать у «Лукойла» никто не решился, особых претензий к нефтекомпании не было; разработка проектов началась до внесения изменений в законодательство, да и само месторождение технически сложное, а инвестиции с коммерческой точки зрения рискованные. У «Лукойла» тут есть партнер – «Газпром». Но учитывая, что государству принадлежит только половина акций газового концерна, к «государственности» разработчиков каспийского шельфа при желании можно придраться, а это – нарушение закона «О недрах». Тогда «Лукойл» должен будет или поделиться частью проекта с госструктурами или вообще уйти из проекта.
Ужесточение может коснуться и отбора подрядчиков. В числе тех, кто может быть виновным во взрыве нефтяной платформы в Мексиканском заливе, называют американскую компанию Cameron, производящую оборудование для буровых установок и компонентов к морским платформам. Может ли Cameron после того, как засветилась в мексиканской аварии, надеяться на подряд на российском Штокмане? Я лично в этом сомневаюсь.
