Вступление
Brother can you spare a dime?_____(Брат, одолжишь 10 центов?
Once I built a tower to the sun_____ Когда-то я построил башню к солнцу
Brick and rivet and lime__________ Из кирпича, заклепок и бетона
Once I built a tower, now it's done__Однажды я построил башню, но сейчас она разрушена)
"Brother Can You Spare a Dime?". Популярная американская песня 1930-х, ставшая символом "Великой депрессии"
Осень 1929 должна была стать достойным завершением грандиозного десятилетия – "Ревущих двадцатых". После окончания Великой войны, Соединенные Штаты, как и весь остальной мир, бурно развивались. США стали самой технологически развитой и богатой страной мира, что их вполне устраивало. Промышленность и транспорт перешли с угля и лошадиной тяги на нефтепродукты и электричество. Повсеместно внедряемое поточное производство радикально удешевило потребительские товары и сделало их доступными для простых американцев. В быт семей среднего класса вошли электричество и телефон, водопровод и канализация, радио и фонографы. Все, кто желал, обзавелись автомобилем. Бум переживали кинематограф, любительский и профессиональный спорт, популярная музыка. Продолжалась урбанизация, и впервые в истории число горожан превысило сельское население. Все "двадцатые" зарплаты устойчиво росли, безработица упала до минимума, забастовки почти не проводились. Строились заводы и дороги, электростанции и жилье. Стремительно развивалась авиация и электротехника, наука и искусство. За десять послевоенных лет средняя цена акций выросла в 4 раза. Магнаты, работяги, средний класс - все вокруг богатели и казалось, что этому периоду благоденствия не будет конца.
Но 24 октября 1929 года НЕОЖИДАННО, без каких-то видимых причин, на 11% обвалилась цена акций на Нью-Йоркской бирже. За один день, прозванный "Черным четвергом", исчезла, испарилась десятая часть всего национального капитала! Это спровоцировало панические продажи в последующие дни, вызвавшие очередное падение рынка и новые распродажи. За три недели биржевой индекс Доу-Джонса упал в два раза, что мгновенно привело к волне банкротств финансовых компаний и банков, легкомысленно вложивших средства вкладчиков в переоцененные акции. Тут уже началась паника вкладчиков: все пытались как можно быстрее забрать свои деньги (государственных гарантий по вкладам тогда не было); массовые изъятия банкротили даже те банки, которым повезло не получить убытки от биржевого краха. Недавно всесильные финансисты десятками выбрасывались из окон небоскребов. (Черная шутка того времени: портье многоэтежного нью-йоркского отеля спрашивает клиента "Вам номер для жилья или для прыжка?").
На фоне рушащихся банков и бирж, неожиданно обедневший и совершенно дезориентированный средний класс радикально урезал свои траты, то есть просто перестал что-либо покупать. Это моментально вызвало остановку значительной части производств и первую волну увольнений. Понятно, что новоиспеченным безработным пришлось кардинально уменьшить свои расходы (пособий по безработице тогда не было), что породило новую волну падения спроса, остановку следующей порции производств – и новые увольнения.
Попытка властей исправить ситуацию введением в 1930 тотальных пошлин на импорт (чтобы защитить "отечественного товаропроизводителя") только усугубили ситуацию, поскольку торговые партнеры мгновенно ввели ответные пошлины на товары из США – и обвалили американский экспорт на 2/3. Для сокращения безработицы, в юго-западных штатах было отловлено и выслано на родину до двух миллионов мексиканцев. Но такая радикальная этническая чистка только ухудшила ситуацию, поскольку местные экономики разом лишились заметного числа потребителей.
Даже еще живые предприятия полностью перестали вкладываться в покупку нового оборудования – это привело к тотальной остановке промышленности, производящей средства производства и, опять-таки, к массовым увольнениям. Сокращения спроса и увольнения шли друг за другом волна за волной, и по этой зловещей спирали вся страна погружалась в пучину безнадежности и экономического коллапса. Вскоре у происходящего кошмара появилось название: "Великая Депрессия".
К 1932 лишь половина американцев имела более-менее постоянную работу; 40% банков разорилось, как и сотни тысяч предприятий. Миллионы семейных ферм было конфисковано банками за долги, и чтобы принудить бывших хозяев освободить землю, родовые усадьбы совершенно легально сжигали или сминали бульдозерами. Порты, фабрики и шахты, где совсем недавно кипела жизнь, теперь стояли безлюдными. Зато по всей стране возникали стихийные поселения-бомжатники лишившихся крова семей, названные в честь президента Гувера "гувервиллями". Лютые урки, вроде Бонни&Клайд или Диллинджера, становились народными кумирами только за то, что грабили ненавистные банки.
Цены на продовольствие упали в разы, но его всё равно не покупали в привычных объемах – и зерновые нового урожая приходилось сжигать в печах, фрукты – гноить, заливая керосином. А в это время тысячи прилично одетых людей выстаивали часовые очереди за бесплатным супом от благотворительных организаций.
Через три года после Великого краха, по Соединенным Штатам, в лучших традициях зомби-апокалипсиса, бродили миллионы голодных, оборванных и отчаявшихся людей, недавно бывших уважаемыми членами общества. Ввиду отсутствия в США того периода какой-либо государственной системы социальной помощи, в стране начался натуральный голод. В других капиталистических странах ситуация сложилась еще хуже...
Впрочем, желающие проникнуться реалиями Великой депрессии могут посмотреть классический антиамериканский фильм "Гроздья гнева". Нам же в этой поучительной истории важнее всего увидеть, что катастрофическая Великая депрессия (как и другие подобные кризисы, происходившие и до неё, и после), случилась абсолютно неожиданно, что называется "на ровном месте", - без влияния каких-либо внешних факторов, без заметных предпосылок, на фоне торжества технологического и социального прогресса, после многолетнего периода всеобщего благоденствия.
Такого же периода, какой мы доживаем сейчас.
Глава 1. Воспоминания о будущем
Каждые десять лет ход капиталистического производства насильственно прерывается общим торговым кризисом, за которым после долгого периода хронического застоя следуют немногие годы процветания, всякий раз кончавшиеся лихорадочным перепроизводством и, в заключение, новым крахом.
Фридрих Энгельс, 1885 год
Регулярные экономические кризисы – самое загадочное и интересное событие экономической жизни. Конечно, если изучать их со стороны.
Хотя элементы капитализма появились еще в античности, господствующим экономическим строем он стал лишь в начале XIX века в нескольких передовых государствах Европы. И тогда же на эти страны обрушились первые экономические кризисы. Каждые несколько лет странным, почти мистическим образом, валились биржи, банкротилась заметная часть банков и предприятий, деловая жизнь замирала, фабрики останавливались, миллионы промышленных и сельскохозяйственных рабочих неожиданно оказывались без средств к существованию и т.д. Причем, происходило это как раз тогда, когда, казалось, достигнуто устойчивое экономическое процветание. Каждый такой крах современники логично объясняли какой-то разовой, случайной причиной (неудачная биржевая игра, война, рискованная кредитная политика, избыточные инвестиции и т.д.). Но проходило несколько лет – и новая цепочка событий приводили к новому кризису и следовавшими за ним годами застоя.
Карл Маркс и Фридрих Энгельс были одними из первых, кто объяснил эти регулярные кризисы фундаментальными дефектами, присущими капиталистической системе производства в целом. А значит, по их мысли, кризисы должны постоянно сопровождать капитализм, пока его не сменит принципиально иной, более эффективный экономический строй. Но на переполненные ядом измышления бородатой парочки социалистов-утопистов респектабельные экономисты и политики старались не обращать внимания. А зря, потому что именно крайне пристрастное отношение к капитализму позволило Марксоэнгельсу увидеть те его системные недостатки, которые более благожелательные исследователи старались не замечать.
А кризисы продолжались. Причем, чем больше стран выходили из вязкой средневековой дремы, чем глубже капиталистические отношения пускали щупальца корни в обществе, - тем тяжелее и масштабнее становились эти кризисы. Кульминацией разгула дикого капитализма стала Великая депрессия 1929-33 годов, буквально нокаутировавшая страны с рыночной экономикой. Хотя началось всё с Уолл-Стрит, экономическая эпидемия очень быстро перекинулась на все США, а потом и на Европу, где дела пошли еще хуже. Там, резко обедневшие широкие народные массы крепко разочаровались не только в капитализме, но в демократии вообще, и на некоторое время господствующими стали идеи социализма и фашизма. США же повезло больше. В 1933 к власти пришел симпатяга Франклин Делано Рузвельт, который начал решительно трансформировать дикий капитализм в нечто более респектабельное. Удивительно, но реформы Рузвельта сработали, а его комплекс мер (не очень заслуженно получивший название "кейнсианство" в честь английского экономиста, сэра, пэра и барона Джона Мейнарда Кейнса) стал эталонным для борьбы со всеми последующими экономическими кризисами. С того времени периодические экономические кризисы, конечно, по прежнему случались, но они стали заметно менее разрушительными.
Итак, судя по всему, периодические кризисы являются неотъемлемой особенностью именно капиталистической системы хозяйствования (при феодализме или социализме, например, происходило много нездоровой фигни, но вот масштабных экономических кризисов через регулярные промежутки времени точно не наблюдалось). Почему эти периодические кризисы случаются – хрен его знает единого мнения в среде ученых, даже британских, пока нет. Но вопрос о причинах пусть волнует академическую науку, нам же важнее понять сроки очередного кризиса, чтобы хоть как-то к нему подготовиться. И вот тут нам поможет календарный, извиняюсь, метод. Первым (по крайней мере в Новой истории) считается экономический кризис 1825 года.
Следующий случился в 1837.
Следующий – в 1847.
Следующий – в 1857.
Следующий – в 1866 (пока десятилетние периоды прослеживаются достаточно четко, хотя число 10 и не является абсолютной константой).
Дальше кризисы становились всё более глубокими и растянутыми на несколько лет, поэтому я привожу только год их начала:
1873,
1882,
1893,
1900,
1907.
Потом случилась Первая мировая война, нарушившая многие экономические закономерности, но сразу после её окончания, в 1918 и 1920, случились два коротких, но болезненных послевоенный кризиса.
Дальше, с краха на бирже в октябре 1929 года, началась Великая Депрессия.
На опыте Великой Депрессии правительства вроде бы научились купировать наиболее серьезные последствия кризисов, но не предотвращать их. И новый кризис ударил осенью 1937.
После окончания Второй мировой войны следовали менее значительные, но все же заметные кризисы 1949 и 1958-61.
Кризис 1970-х годов оказался самым серьезным в послевоенной истории. На него наложились крах международной системы финансовых расчетов, основанной на золотом стандарте, взрывообразный рост цены на золото и нефть, многократная девальвация валют развитых капиталистических стран (включая доллар США), кризис американской промышленности в связи с появлением мощных иностранных конкурентов, расцвет наркомании, уличной преступности и рок-музыки, падение нравов, постоянные политические скандалы, повсеместное установление диктатур в странах третьего мира и т.д. Эта репетиция конца света, плавно переходящая в дискотеку, продолжалась до начала 1980-х. Тут американцы решили, что хуже уже не будет, и выбрали президентом актера (не пытайтесь повторить это дома! Хотя кому я говорю...). Коктейль из харизматичного Рейгана, идеологии яппи и модного кокаина неожиданно принес свои плоды: доллар перестал падать, а экономика стала стремительно расти – до следующего биржевого краха, который случился в 1987 и привел к глубокой рецессии 1990.
Через 10 лет, в 1997, начался Азиатский финансовый кризис, который вскоре перестал быть только азиатским. Этот относительно недавний кризис интересен тем, что оказался растянут во времени – как будто он пытался съесть мировую экономику по кусочкам. Вслед за Азией, в 1998 году рухнули финансовые системы стран бывшего СССР (российский рубль и гривна, например, за несколько недель обесценились втрое). Но в США на тот момент с экономикой всё было зашибись, пока в 2000 не лопнул пузырь на считавшемся перспективным рынке акций интернет-компаний ("доткомов"). В результате, экономический бум 1990-х закончился, в статистике стали заметны предкризисные маркеры. Наконец, в сентябре 2001, под впечатлением от падения башен Всемирного торгового центра, завалился американский финансовый сектор. Теракт 9/11, несмотря на всю его грандиозность, не нанес сколь-нибудь значительного физического вреда хозяйству США: были разрушены только 3 американских небоскреба из семи сотен, при этом гигантские производственные мощности и инфраструктура страны никак не пострадали. Но экономика Штатов находилась в предкризисном состоянии, и теракт просто послужил его спусковым механизмом.
Спад, застой, долгое восстановление, недолгая инвестиционная лихорадка – и вот уже летом 2007 падает американский рынок жилья и ипотечных облигаций, за ним – ряд крупных американских банков, а осенью 2008 полномасштабно валится американский фондовый рынок и экономика вообще. Зараза снова охватывает весь мир.
При этом нужно понимать, что США – это почти четверть глобальной экономики и большая часть международных финансов. Поэтому кризис можно только тогда называть мировым, когда он охватывает экономику Штатов. И наоборот – любой кризис в экономике Штатов самым драматическим образом отражается на экономике всего мира. Sad but true.
С "Великой рецессии" 2008-2009 кризисов не случалось целое десятилетие. В 2010-х мировая экономика переживала самый длительный безкризисный период в истории. И это успокаивает.
Хотя должно настораживать!