02.04-2: Дискуссия о юане обостряется, а 15 апреля все ближе

Дискуссия о курсе юаня обостряется, а 15 апреля все ближе.

Разногласия между Вашингтоном и Пекином из-за валютных курсов становятся все более острыми.

15 апреля американский минфин выпустит очередной доклад о валютной политике (выходит дважды в год), выпускаемый по решению Конгресса с 1988 года. Минфин может объявить Китай валютным манипулятором, который «ставит целью воспрепятствовать эффективной корректировке платежного баланса и получить незаслуженные конкурентные преимущества в мировой торговле».

Валютную политику Китая американские минфин и Конгресс безрезультатно обсуждают с 2003 года, когда текущий профицит КНР был в десять раз меньше нынешнего, а иностранные резервы – вшестеро меньше (сейчас – $2500 млрд.). Однако на сей раз ситуация может принять иной оборот.

Если Китай продолжит упорствовать, не поддаваясь на давление Вашингтона, и не изменит валютную политику, США, почти наверняка, обратятся во Всемирную торговую организацию (ВТО). Более того, этот конфликт грозит стать самым серьезным из всех, что были между двумя странами. США могут пригрозить ввести пошлины на весь китайский импорт, а Китай ответит обещанием сбросить часть американского долга.

В экономических распрях между США и Китаем не заинтересован никто, а Пекин – меньше всех. Но избежать конфликта будет практически невозможно по нескольким причинам.

1. Финансовый кризис заставил США и Европу пересмотреть экономическую политику и показал им, что китайская экономическая модель противоречит мировой системе. Америка, главный мировой должник, решила больше экономить и меньше занимать. Первым стал перестраиваться частный сектор, за ним последует госсектор. Однако, эти перемены возможны только в случае, если Китай, главный мировой кредитор, станет меньше сберегать. Если же все страны предпочтут сберегать, мировая экономика еще сильнее погрузится в протекционизм и рецессию. США не хотят ждать, пока это произойдет, и совершенно обоснованно требуют от Китая более решительных действий по изменению политики.

2. Главная проблема – не столько курс юаня как таковой, сколько негибкость китайского валютного режима. Да, Госсовет Китая может одобрить постепенное повышение курса юаня, хотя премьер Вэнь Цзябао недавно отрицал, что юань недооценен. Но заниженный валютный курс является стержнем китайской модели развития, построенной на росте экспорта и инвестиций.
Такой валютный режим – это налог на потребление, на долю которого в Китае приходится всего 36% ВВП, и значимая субсидия экспортерам. Тяга к избыточному сбережению, свойственная этой модели, не исчезнет без масштабных реформ, выходящих далеко за рамки валютной политики.
Так, чрезмерная склонность к сбережениям останется неизменной в экономике, где 800 млн. сельских жителей лишены нормальных доходов; где система регистрации горожан по месту жительства («хукоу») вынуждает миллионы мигрантов копить деньги; в которой нет адекватной системы соцобеспечения; где прибыли крупных госкомпаний не могут быть распределены посредством дивидендов, где действует политика «одна семья – один ребенок» с ее социальными последствиями (люди вынуждены самостоятельно заботиться о своей старости, то есть сберегать). Повышение курса юаня не отменит этих структурных особенностей китайской экономики.

3. Если Китай не проведет реформ, его денежно-кредитная политика может пойти по опасному пути. Да, недавние предупреждения относительно угрозы образования «пузырей» в Китае оказались сильно преувеличенными. Эксперты не учли, что большой и густонаселенный Китай не сводится к прибрежным провинциям, в которых, в основном, и наблюдалась чрезмерная строительная активность. А система госконтроля позволяет Китаю по-прежнему поощрять кредитование и успешно решать проблему накопления у банков плохих долгов.

Тем не менее, привязка юаня к доллару осложняет работу денежно-кредитных властей Китая, занижая стоимость капитала и все ближе подводя страну к отрицательным процентным ставкам. Сохраняя верность привычной модели экономического развития, Китай оставляет в силе нынешнюю кредитную систему, исключающую стабильные цены на товары и активы. Подобная картина наблюдалась в США в 1920-х годах и в Японии в 1980-х.
Население Китая составляет 1,3 млрд человек, и он имеет все шансы превратиться в великую державу с мощным ВВП. Однако если китайские институты не найдут в себе силы к упреждающим изменениям, то эту дорогу к величию будет пройти непросто. По крайней мере, она потребует слишком много времени.

Удорожание доллара грозит новой волной ухудшения слегка выправившегося во время кризиса торгового баланса США. Процесс его ухудшения уже начался: в IV квартале 2009 года баланс текущих операций составил $115,6 млрд против $102,3 млрд в III квартале в значительной степени за счет негативной динамики торгового баланса. Ухудшение внешнего баланса приведет к замедлению экономического роста, который в значительной степени был основан на всплеске спроса на китайский экспорт.

С конца прошлого года доллар дорожает преимущественно в отношении евро, а не других валют, – и для США это существенно, ведь Европа все еще остается одним из ее ведущих торговых партнеров. Но для удешевления евро есть объективные причины. Поэтому, обеспокоенные ситуацией с торговым балансом власти США вновь решили вернуться к вопросу о валютной политике Китая. Будучи фиксированным к доллару, китайский юань в последние месяцы подорожал к евро, что, в свою очередь, может вызывать беспокойство китайских властей потенциальным снижением или даже нивелированием торгового профицита. Однако сам по себе тот факт, что юань вырос в цене по отношению к торговой корзине, не отменяет возможности того, что курс доллара к юаню, а с ним и глобальная экономика в целом, находятся в неравновесном состоянии.

В последние 30 лет Китай придерживался типичной для восточноазиатской страны политики экспортоориентированного роста, основанной, в том числе, на поддержании фиксированного, по возможности заниженного, курса национальной валюты к доллару США. Обратной стороной этого процесса была массированная закупка резервов, то есть в известной степени Китай сам финансировал закупку американскими потребителями китайского экспорта. Пока китайская экономика была мала в глобальном масштабе, подобная политика не создавала значительных проблем. Однако, в первой половине 2000-х годов проблема глобальных дисбалансов привлекла всеобщее внимание, и Китай стал сталкиваться со всевозрастающей критикой своей денежной политики. С июля 2005 года китайские власти ревальвировали юань, однако, начиная с лета 2008 года курс был зафиксирован и больше не менялся. И вот сейчас, когда экономический рост в стране вернулся к высоким значениям, давление на китайские власти в сторону необходимости удорожания валюты вновь усилилось.

Американские власти все чаще обвиняют Китай в манипулировании валютным курсом. В рамках договора с МВФ страны подписываются под обязательством избегать манипулирования курсом в целях корректировки платежного баланса либо приобретения дополнительного конкурентного преимущества против остальных членов Фонда. Данное правило, видимо, имеет своей целью избежать повторения волны конкурентных девальваций 1930-х годов, ставших прелюдией массового перехода к торговому протекционизму. Строго говоря, на практике отделить манипулирование от обычной фиксации курса довольно сложно. Под манипулированием понимается наличие объемных вмешательств, направленных в одну сторону в течение длительного периода времени.

Безусловно, действия Китая можно трактовать таким образом, ведь резервы Китая в одном только 2009 году увеличились почти на 20%. Но политику страны можно объяснить и иначе: в конце концов, Китай ждет массовый и быстрый процесс старения населения, в ходе подготовки к которому наличие значительных профицитов торгового баланса соответствует нормальной экономической логике. В любом случае, МВФ не имеет механизма предотвращения случаев манипулирования и специально предусмотренных санкций. Более того, сейчас Фонд официально придерживается мнения, что китайские власти должны и вправе сами решить, когда им менять свою политику.

Таким образом, без изменения существующих процедур, МВФ не может оказать давление на Китай. Тем не менее, вопрос о юане в последние недели стал одним из важнейших пунктов ухудшения американо-китайских отношений. Интересно, что с начала публикации обзоров (в 2005 году) Китай ни разу не был уличен в манипулировании. Объявив Китай манипулятором, американские власти могут начать против этой страны торговые санкции. Очевидно, что встречные санкции последуют и со стороны Китая, поэтому торговой войны в этом случае будет не избежать. Пока Китай реагирует на заявления США о манипулировании предложениями США снять запрет на экспорт в Китай некоторых стратегических товаров (вооружений, суперкомпьютеров и др.), интересных Китаю, что позволит выправить торговый баланс.

Опасения Китая по поводу изменения политики валютного курса понятны: по крайней мере в послевоенные годы крупным странам или регионам не удавалось безболезненно переходить от политики экспортоориентированного роста с опорой на рынок США к более сбалансированному росту. По сути, сегодняшний кризис во многом схож с кризисом Бреттон-Вудской системы в середине 1970-х годов, когда произошла отвязка курсов европейских и американской валют. В середине 1980-х подобные события имели место в отношении США и Японии. И в том и в другом случае страны или регионы, отошедшие от политики фиксированного курса, остановились в своем развитии и в значительной степени до сих пор находятся в ситуации поиска новых стимулов роста. Однако, во всех этих случаях изменение валютного режима было не случайным и также зависело от других факторов: приближения соответствующих стран к технологической границе и превращения их в крупных глобальных игроков. Отметим, кстати, что политика накопления резервов как минимум для многих стран Европы в свое время обернулась лишь субсидированием своего экспорта, поскольку они действительно понесли финансовые потери на изменении курса доллара.

Отвязка юаня от доллара необходима в средне- и долгосрочном плане, поскольку только она в конечной степени будет способствовать решению проблемы глобальных дисбалансов. Но проблему дисбалансов решить совсем непросто: для этого необходима структурная перестройка экономики Китая и США. Поэтому слова и действия обоих игроков в этой войне являются противоречивыми:

1) в целях придания нового импульса развитию США заинтересованы в удорожании юаня, но они также заинтересованы в том, чтобы Китай продолжал выкупать американский долг,

2) Китай понимает, что в долгосрочном плане не обойтись без изменений валютной политики, но не знает как безболезненно запустить процесс структурной перестройки экономики, и поэтому предпочитает следовать уже испытанной политике.

Еще одна проблема – фиксированный курс к доллару держит не только Китай, но и большинство стран региона, и односторонняя ревальвация со стороны Китая сделает его продукцию неконкурентоспособной по сравнению с соседями.