Пепел несожженного Корана стучит в сердца. ЧI
Предыдущий наш видеокомментарий о 9-тилетней годовщине теракта во Всемирном торговом центре и состоянии этого вопроса на Северном Кавказе вызвал неоднозначную реакцию со стороны российских участников непрофильной ветки «Валютный рынок в контексте». Именно поэтому мы решили продолжать, несколько развив сюжет в направлении религии.
Это было самое неуютное 11 сентября за много лет: сторонники и противники мечети на нулевой отметке Манхеттена готовили демонстрации, а весь мир гадал, сожжет ли флоридский пастор Терри Джонс Коран, и будет ли траурная годовщина сопровождаться криками и погромами. Западные политики убедили иранских мулл не казнить прелюбодейку Сакине Аштиани, но убедить собственного батюшку отменить самодеятельное аутодафе оказалось посложнее (призыв к нему еще в пятницу можно было посмотреть, но сейчас он удален с YouTube).
Есть День благодарения, День работников нефтяной и газовой промышленности, пастор же придумал новую традицию – Всемирный день сожжения Коранов. Это было бы посильнее, чем «каждый раз 31-го числа мы с друзьями». День гнева. Пепельная суббота. Dies irae, dies illa solvet Quran in favilla.
Джонса лично упрашивали министр, генсек НАТО Расмусен, Хиллари Клинтон и сам Барак Обама. И упросили. Пастор, похожий на переехавшего в Америку Леха Валенсу, уважил просьбу президента Обамы. Вот если б на его месте был российский, а когда-то наш, харьковский, Лимонов, Обама бы так просто не отделался. Но 11 сентября целых два менее «раскрученных» пастора совсем из другого штата сожгли на лужайке перед домом два Корана. И еще пару экземпляров сожгли на Манхеттене простые прихожане. Так что погромы, может, еще и будут.
До упрашиваний Обамы американцы попытались справиться с усатым пастором вполне по-русски. Ищут пожарные, ищет милиция. И находят. Еще 18 августа и.о. начальника пожарной охраны города Гейнсвиль запретил сожжение Коранов, объявив, что городские противопожарные правила категорически запрещают такое пожароопасное занятие, как сжигание книг на открытом воздухе. Вот у себя дома в камине – пожалуйста.
А вице-мэр Гейнсвиля посетил с инспекцией земельный участок церкви размером 20 акров (примерно 40 соток) и предупредил, что согласно постановлению муниципальных властей от 2009 г. на устройство уличных костров требуется разрешение. В частности, параграф 10-63 постановления гласит: «Разведение огня в открытых местах запрещено в городе Гейнсвиль, кроме случаев, специально разрешенных в этой статье». Затуши свой костер, нация воскресных барбекю, и положи свой бургер в микроволновку. Впрочем, барбекю в специально оборудованных приспособлениях разрешены. А вот точно запрещены: сжигание газет, гофрированного картона, бумажного офисного мусора и подобных вещей. Вице-мэр разъяснил, что книги – сродни упомянутым в параграфе запрещенным предметам, а потому жечь их тоже нельзя. (Не знаю, на что больше должны были обидеться мусульмане: на сожжение или на неуклюжую попытку запретить его, сравнив Коран с гофрированным картоном).
Пожарники уведомили пастора Джонса о грозящих штрафах, страховая компания расторгла с церковью пастора договор, а банк потребовал вернуть ипотеку в размере $140 000. Потому что люди, склонные к пожароопасным занятиям, – рискованные страхователи и ненадежные заемщики, ведь правда? Вдруг он увидел: напротив в окне мечется кто-то в дыму и огне. Об этом можно прочесть в городской газете «Гейнсвильское солнце».
Впрочем, мэр Гейнсвиля Крейг Лоув явно испытывал неловкость по поводу административных махинаций и подытожил дискуссию так: «В конце концов, если что-то не запрещено, не значит, что это надо делать». Пришлось передать вопрос на уровень президента. Тем более, что у пастора Джонса мэр авторитетом не пользовался, будучи первым в истории Гейнсвиля открыто заявившим о своей ориентации мэром-геем. Джонс до того, как воткнуть на пожароопасной лужайке плакат «Ислам – от лукавого», долго держал там плакат «No homo mayor». Но горожане решили: главное, чтоб мэр был homo sapinens.
В 2001 г. Джонс написал книжку «Ислам – от лукавого», явно рассчитывая на успех после терактов 11 сентября. Но успех не пришел. Джонс держит школу, где ученики бесплатно реставрируют, пакуют и грузят мебель для компании TS and Company, которой владеет жена пастора – Сильвия Джонс. Бизнес состоит в том, что она получает в дар подержанную мебель, а потом реставрирует ее и продает через сайт е-bay, пользуясь налоговыми льготами, положенными церквям. В марте церковь обложили-таки налогом. Чтоб была поближе к прихожанам.
В день гнева, назначенный пастором, действительно просыпалось бы немало пепла. Превентивные массовые демонстрации по поводу нового великого почина заблаговременно стартовали в Индонезии и Афганистане. «Фронт исламского действия» в Иордании призвал считать это объявлением войны всему исламскому миру, с ним согласились египетские и международные «Братья мусульмане».
Если бы кадры горящих страниц с арабской вязью попали в телевизор, было бы как в 2005 г., когда Newsweek написал, что в Гуантанамо в качестве моральной пытки перед глазами пленных исламистов Коран рвали и спускали в унитаз. Тогда дело кончилось погромами со смертельным исходом и гибелью американских солдат. Заодно возмущенные исламские активисты требовали извинений от журнала и угрожали убить корреспондента. В гневе начал он чудесить и гонца велел повесить. Кто принес дурную весть, тот и виноват. Журнал напечатал опровержение публикации: так что пастор не первый.
