15.03-1-2: Кипр: спасение для борьбы с офшорами? Ч II

Кипр: спасение для борьбы с офшорами? Ч II

Граждане и компании больших стран выбирают офшорные юрисдикции с целью:
— налоговой оптимизации,
— юридической оптимизации (например, ограничения рисков бизнес-деятельности размерами уставного капитала офшорных компаний с минимальными финансовыми затратами),
— защиты собственности (актуально для стран, где она в неопределенности, типа Украины и РФ),
— анонимности своих финансовых операций (совсем не обязательно для криминала, а, скажем, для сохранения коммерческой или семейной тайны),
— теневых и чисто криминальных сделок, особенно финансирования наркотрафика и нелегальной торговли оружием.

А как отнесутся к инициативе офшорных юрисдикций правительства больших стран? Их не устроит потеря налогов. Они в принципе не могут создать аналогичный режим внутри своих стран и заведомо проигрывают налоговую конкуренцию. В то же время они не могут заставить вас изменить свое законодательство. И большие страны выбрали двойную стратегию:

во-первых, ужесточение своего внутреннего законодательства и создание проблем с нормальной экономической деятельностью между гражданами и компаниями своей страны и офшорными юрисдикциями;

во-вторых, международные инициативы под самыми благовидными предлогами, которые заставляют низконалоговые страны менять свое законодательство — потому что менять его им становится выгоднее, в том числе и для дальнейшего развития офшорного бизнеса.

Все 90-е – нулевые годы большие страны мира шли в основном по второму пути. Например, хочет Кипр вступить в ЕС и еврозону (это очень выгодно для многих зарегистрированных там иностранных компаний) — ЕС охотно примет Кипр, но при этом новичку придется повысить вдвое ставку корпоративного налога, принять обязательства по раскрытию налоговой информации и т. д. Очень кстати пришлась тут и борьба с отмыванием «грязных денег» под эгидой ФАТФ. Именно эта организация ввела в такое широкое употребление «черные списки» стран, с которыми банки развитых стран должны вести операции с ограничениями и под особым контролем.

В результате этой борьбы в 90-е годы весь офшорный бизнес разумеется не исчез, но усложнился. То, что раньше можно было сделать с помощью одной офшорной компании, теперь стало возможным, только используя две-три или целую цепочку офшоров.

Один почти неофшор (типа Кипра, который исключен из всех «черных» списков и вообще член ЕС, но при этом имеет минимальные в ЕС налоги) используется в качестве начала (конца) цепочки, которая потом ведет к истинному владельцу (бенефициару) через один-два-три анонимных офшора (типа Белиза, Сейшельских Островов или Островов Кука). Тут не только официальное, но и любое частное расследование завязнет, не найдя концов.

Таким образом, после того как стартовала борьба с ним, офшорный бизнес еще больше расцвел и расширился (там, где раньше хватало одной компании, теперь регистрировались три-четыре).

С началом кризиса 2008 г. обострение бюджетных проблем привело к активизации налоговых служб всего мира, и особенно США. Атака на швейцарский банк UBS, прессинг на ряд других системных иностранных банков, на карточные системы, даже на интернет-компании — все это принесло существенные плоды: десятки тысяч американцев «взяли за жабры», иные страны (например, Швейцария) вынуждены были сделать несколько шагов назад в хранении хваленой банковской тайны.
Но попались только «простачки». Которые не выучили урок с усложнением офшорной деятельности и продолжали напрямую использовать один офшор или банк в расчете на национальное законодательство иностранного государства. Впрочем, в США им немедленно была предложена налоговая амнистия. Целью действий налоговой службы было не поймать и посадить своих граждан, а перекрыть наиболее очевидные пути утечки налоговых доходов США.