22.03-1-3:Москва-Пекин – старые песни о главном. Ч III

Москва-Пекин – старые песни о главном. Ч III

Думается, кроме вышеупомянутого «родства душ» руководства КНР и России, основная причина приезда Си Цзиньпина в Первопрестольную - общее осложнение мировой обстановки, которое Пекин тревожит. США объявляют о переориентации военно-политической стратегии на Азию, имея в виду последствия роста Китая.

Хронические территориальные конфликты с соседями (Япония, Вьетнам, Филиппины) одновременно напоминают о себе обострениями. «Арабская весна» вносит в мировую политику ощущение хрупкости любой власти, особенно той, у которой помимо внутренних проблем есть могущественные геополитические оппоненты.

На этом нервном фоне отношения с Россией выглядят едва ли не идиллией. На глобальном уровне вообще никаких разногласий. На региональном «этаже» – есть трения, связанные с неравновесностью экономик и соответственно асимметрией возможностей в Азии (Центральной, Южной, Юго-Восточной), но нигде они не достигли уровня, серьезно влияющего на отношения. В двусторонних связях потенциал для недоразумений наибольший, но он пока потенциалом и остается.

Пекин де-факто руководствуется концепцией России как «стратегического тыла», то есть пространства, с которого точно и по известным причинам не исходит угрозы и на которое при необходимости можно опереться.

А что в этой связи Москва? Лукавая ирония мировой политики демонстрирует России «два мира – два детства».

Визит Си совпал не просто с межправительственными консультациями Россия – Евросоюз (они планировались давно), но и с кипрским кризисом. Он, как по заказу, показал две стороны отношений в рамках Европы – очень глубокую взаимную зависимость России и ЕС, но отсутствие механизмов для нормального взаимодействия. При наличии большого количества формальных институтов сотрудничества (чем не устают хвастаться чиновники), в чрезвычайной ситуации, напрямую затрагивающей интересы и Брюсселя, и Москвы, вместо консультаций и совместного поиска решения вспыхнул острый конфликт.

Россию, щелкнув по носу, поставили перед фактом (даже фактами – каждый следующий шаг предпринимался без обсуждения с ней), она в ответ разразилась истерикой и критикой в адрес Евросоюза, намекнув на пересмотр отношений не только с Никосией.

Полагаю, эта история с Кипром показала не только дисфункцию структур, но и реальное качество «стратегического партнерства» – Россия небезосновательно воспринимается европейцами как досадное отягощающее обстоятельство, лишняя проблема, а не способ ее решения.

Наличие российского офшорного капитала сомнительного происхождения служит оправданием мер, противоречащих «нормальному» рыночному инструментарию. Символично, что основной драйвер такого подхода – Германия, всегда выступавшая проводником интересов России в Европе.